– Пожалуйста, – слегка поклонился собрату по несчастью гоблин и извлек из карманов три абсолютно одинаковых длинных предмета, похожих на сигары. – Так, фитиля нет ни в одной. Плохо.

– Ты всегда носишь с собой минимум одну шашку, – поднимаясь на четвереньки, соизволил сообщить орк, спина которого начала кровоточить. – Но никак не выделяешь ее среди других. Из-за чего и отправил к предкам того несчастного старейшину.

– Я самоубийца? – удивленно взглянул на него коротышка и забавно дернул длинными ушами. – Нет, правда? Или просто безобидный идиот?

– Технически одаренный гиперактивный придурок с атрофированным инстинктом самосохранения. Как, впрочем, и вся раса гоблинов. Самое странное в вас то, что вы до сих пор не вымерли.

Баррикаду трясло, а косяк двери уже покосился и готовился вылететь из стены. Видя это, орк заметался по склепу, роняя из стенных ниш гробы с покойниками:

– Меч? Где мой меч?! Ты не видел, куда они сунули этот проклятый двуручник?!

– Здесь его нет.

Гоблин швырнул два ножа из трех в конвульсивно сжимающиеся и разжимающиеся руки орка. И, судя по воплю, попал. Тем временем в щель, появившуюся между косяком двери и стеной, попыталась проникнуть чья-то конечность. Но не пролезла, хотя тот же длинноносый коротышка мог легко просунуть туда голову.

– Какие у этих жировиков слабые места? – спросил гоблин. – Нетерпимость к огню, светобоязнь, высокий риск развития сахарного диабета при диете из толстяков?

– Если убить контролирующего их некроманта, они начинают вести себя очень тупо. Атакуют и жрут все подряд, включая другую нежить, – орк оскалился, явив частокол длинных ровных клыков, непонятно как умещающийся во рту. – А дальше рекомендуется расстреливать жировика из баллисты. Или тормозить его набравшим разбег рыцарем. В крайнем случае, палить по нему из гномьей пушки, но из нее в подвижную цель можно еще и не попасть.

– П… – слово, которое сказал гоблин, осталось для всех, кроме него, в этом мире непонятным.

Вероятно, именно чтобы найти ответ на эту лингвистическую загадку, буйствовавший за дверью монстр наконец-то разломал хлипкую преграду. И заставил гоблина и орка в ужасе заорать. Распространяющий вокруг себя ужасное зловоние гнилой плоти урод был слишком большим, чтобы протиснуться в склеп. Даже своротив косяк. Он банально застрял в проходе, словно пробка в бутылочном горлышке. Но, в отличие от нее, слепленный из неимоверного количества мертвой плоти конструкт мог ужиматься, чем сейчас и занимался. Плечи монстра ерзали туда-сюда, расширяя проход. У него была похожая на бочонок голова, снабженная то ли тремя, то ли четырьмя глазами. Чудовище гулко заревело, распахнув широкую как у лягушки пасть. В недрах этого ужасного рта виднелись многочисленные иголки острых зубов. И прямо туда гоблин зашвырнул все свои сигареты, предварительно подпалив их зажигалкой. Тварь заткнулась от удивления – раньше ее никогда не пытались накормить по доброй воле. И сглотнула.

– Прячемся за алтарь, – решил орк, залегая в укрытие. – Щас как жахнет…

– Угу, – согласился длинноносый коротышка, пытаясь втиснуться туда же. – Эй, а я точно всегда брал с собой динамитную шашку? А после подрыва старейшины у меня было время пополнить запасы?

В недрах снова начавшего ворочаться в дверном проеме монстра гулко булькнуло. Из дыр и щелей в его теле, оставленных то ли оружием, то ли сделавшими свою работу сикось-накось некромантами, повалили струйки дыма, пахнущего гниением и персиком.