Джубал глубоко погрузился в этот зимний транс, когда сильный боковой порыв ветра, внезапно налетевший из-за сосен и пронёсшийся по шоссе, ударил грузовичок сбоку. Порыв ветра был настолько сильным, что грузовичок едва не съехал с дороги, и на пару ошеломляющих мгновений колёса оказались на обочине. Мелкий гравий из-под колёс стучал по днищу машины, пока испуганный Джубал сражался с баранкой. Ветер стих и Джубалу удалось вернуться на свою полосу. В ушах отдавался бешеный пульс, а лицо покрылось потом, холодным и липким. Джубал испуганно оскалился, сам не замечая этого.

Десять минут спустя он увидел на обочине дороги мужчину и тут же сбросил скорость, останавливаясь без всяких раздумий. Джубал проехал мимо незнакомца, остановившись в десяти метрах впереди и подождал, пока попутчик доберётся до машины. Незнакомец открыл дверь и забрался внутрь, захлопнув её за собой. Движения его были скованными, словно все суставы его задубели от холода.

— Холодновато для прогулки, — заметил Джубал. — У вас, наверное, зад отмёрз.

— Ваша правда. Хвала Иисусу за то, что вы меня подобрали. И вам хвала тоже, — незнакомец вытер мокрое от снега лицо тыльной стороной ладони.

Переключив передачу, Джубал вывел «интернейшнл» обратно на дорогу, искоса поглядывая на попутчика. В густой спутанной чёрной бороде незнакомца поблёскивали капли воды. Будучи поджарым и долговязым — коленками он упирался в приборную панель — парень имел мощное, атлетичное телосложение. Как и Джубал, одет он был в джинсовый костюм – намокшие от снега джинсы «левайс», синюю джинсовую куртку, поношенную и порядком замызганную, и синюю рабочую рубаху.

Джубал представился и протянул правую руку для рукопожатия. Незнакомец сжал его руку и пару секунд не отпускал. Хватка у него была жёсткой и болезненной. Напряжённо уставившись на Джубала в ранних сумерках ноябрьского дня, он произнёс:

— Я заплутал и тогда я вознёс молитву о вас, Джубал Скотт. Я молил о том, чтобы вы явились мне. Плутая в снегу, во власти яростного снега, я молил о том, чтобы кто-то явился и спас меня, и тут появились вы.

Сказав это, незнакомец наконец отпустил его ноющую руку.

— Впервые в жизни я стал ответом на чьи-то мольбы, — пошутил Джубал.

— Нам не дано понять, как именно нас призовут служить Ему. Ни способ, ни точный момент нам не ведомы.

— Ага, думаю, вы правы.

Какое-то время они ехали в молчании. Джубал вдруг осознал, что когда они пожимали руки, путник так и не представился.

— Так куда вас подбросить? — спросил Джубал. — Вы направляетесь куда-то?

— Я не могу вам сказать, куда лежит мой путь, ибо он мне неведом. Я направляюсь туда, куда ведёт меня Господь.

— Что ж. Рад за вас.

По краям, в тех местах, где замерз конденсат, лобовое стекло покрылось инеем, пестрея прекрасными серебристо-хромовыми узорами, напоминающими перья. Вытянув руку, Джубал попробовал отковырять иней в одном месте.

— Не верится, что так холодно, — признался Джубал. — Всего два дня назад стояло бабье лето. Надеюсь, вы не слишком долго бродили на таком холоде.

— Было ужасно холодно, но я блуждал не один.

— Да ну? Никак, Иисус шёл рядом с вами?

— Он дал мне свою куртку, — ответил путник. — Мне нужна была куртка, и Он мне её дал.

— Не знал, что Иисус такой фанат денима.

— Не стоит высмеивать то, чего не понимаете, мистер Джубал Скотт. Он истекал кровью за вас. Истекал кровью, когда я оставил его. Это его кровь на этой куртке.

Незнакомец поднял левую руку и Джубал заметил, что рукав от запястья до локтя был покрыт чем-то похожим на засохшую кровь.

Повисло тяжёлое молчание. Джубал сгорбился за рулём, мышцы шеи задеревенели и отзывались ноющей болью.