Геррера отцепил браслеты на его запястьях, но на лодыжках расстегивать не стал. Тим держал Кейнера под прицелом, пока Геррера не отошел, затем опустил револьвер. Кейнер потер окровавленное левое запястье – пока его волокли по коридору, браслет изрезал кожу. Дикие глаза блестели из-под спутанных волос.

– Ты, должно быть, догадываешься, как отчаянно мы тебя искали, – сказал Тим. – Где же ты был?

Кейнер послушно улыбнулся:

– То там, то здесь.

– Вот как.

Было странно наблюдать, как ярость в нем резко сменилась спокойствием.

– Где Дэн Лори?

– Даже смутно не представляю.

– Я знаю, что вы координируете планы. Где он?

– Ты ошибаешься. Я не знаю, где он, а он не знает, где я. Так проще – одного сцапают, другой на свободе. – Он провел по зубам широким и плоским языком.

– Я тебе не верю. Мне кажется, ты в курсе, где он залег.

– Чего это ты так зациклился на Дэне?

– Хочу послать ему букет цветов.

– Ты не поймаешь его. Этот человек – привидение. Один раз тебе удалось взять его на мушку, но это была случайность. Сейчас ты можешь только бегать по его следам.

Чувствуя, что Тим начал не с того, Медведь решил изменить курс.

– Это чтоб никто из сокамерников сзади не подобрался? – поинтересовался он, указав на футболку. – Можем посадить тебя в общую камеру вместе с ребятами из «метисов».

– Ты тупой ублюдок. В тюрьме нет соперников. Там все братья.

– Даже латиносы твои братья? – спросил Геррера. – Я не думаю, что они согласятся с тобой после палмдейлского расстрела.

– Палмдейлский расстрел, – цокнул языком Кейнер. – Сколько из-за него шума.

Медведь пошебуршал рукой в картонной коробке:

– Догадайся, что мы здесь припрятали?

– Нос Майкла Джексона.

Медведь извлек из коробки приводную цепь Кейнера и хлестнул ею по бетонному полу. Кейнер посмотрел на Медведя; его черты исказились в нервной гримасе.

Но Медведь обернулся к зеркалу, надев цепь на шею.

– Ну как?

На лице Кейнера выступила усмешка.

– Думаю, великолепно, – продолжил Медведь, все еще крутясь перед зеркалом. – Но как же ты отмоешься от своих грязных делишек? Стиральным порошком или отбеливателем?

Кейнер ухмыльнулся, думая о чем-то своем.

– Вы ненавидите меня потому, что я отличаюсь от вас, а я ненавижу вас, потому что вы все одинаковые.

– Нет, – ответил Тим. – Мы ненавидим тебя потому, что ты убиваешь людей.

Кейнер пожал плечами.

– Топчи слабых, перепрыгивай через мертвых.

– Пора тебе открывать фабрику по производству наклеек, – сказал Медведь. – И писать на них афоризмы. Вы их наверняка уже столько навыдумывали в своем клубе.

– Давай сразу о главном, – прервал его Кейнер. – Я тебе ни черта не скажу. Ничего об этом деле, – он обвел рукой вокруг, – ты от меня не узнаешь.

– Подожди-ка, – сказал Медведь. – Чего-то не хватает. – Он еще раз запустил руку в вещи Кейнера. Его сжатая кисть замерла в коробке. – Кажется, вспомнил.

Он вышел в коридор и вернулся с большим целлофановым свертком из химчистки. Снял обертку и достал из пакета идеально вычищенную куртку Кейнера. Воротничок был накрахмален, кожа сияла, как новая, даже нашивки, казалось, вот-вот заблестят.

Кейнер издал глубокий, булькающий звук и рванулся с кресла, но грохнулся на пол.