-  Чего-чего?

    -  Расы сверхчеловеков. Единственно достойной существования.

    -  Да ты, военный, злобный нацист, оказывается…

    Когда все окна в довольно-таки просторной зале оказались открытыми, горбун взвалил табурет на спину и заявил:

    -  Я пошел.

    Агагука не стал его удерживать, он вернулся к тому, ради чего собрал своих ближайших и пока единственных сподвижников и учеников в темноте у одиноко горящей свечи, - к составлению тайного победоносного плана, который даст ему власть над миром. Не крохи ее, не частицу и даже не ломоть, а всю целиком - полную и безоговорочную. Мнения на этот счет и желания будущей паствы, как это обычно бывает, его не интересовали. Поскольку у Мамбуни не получилось провести намеченное мероприятие в обстановке мистического полумрака, значит, оно состоится без лишней помпезности.

    -  Я считаю, что наступило время сообщить миру, кто его властелин.

    -  Кто, мой фюрер?

    -  Я! Идиот!

    -  Я-я, мой фюрер! - обрадовался Отто, возможно приняв раздельные выкрики самозваного божества за один.

    -  Пройдемте ко мне, - предложил «фюрер», - покурим и определимся с дальнейшими действиями.

    -  Курить вредно для легких, - напомнил одноглазый труп в эсэсовской форме с броской красно-черной повязкой на правой руке.

    -  Так у тебя легких давно уж нет, - сказал юнец, с силой затягивая на своей шее шнур от мыши, отчего его голос под конец предложения стал едва слышимым.

    Эсэсовец промолчал, посчитав ниже своего достоинства спорить с безусым подростком, и направился вслед за Мамбуней. Последний, позвякивая на каждом шагу надетыми на щиколотку левой ноги золотыми кольцами, направился к одиноко стоявшей в углу залы, рядом с надувным бассейном, соломенной хижине и, опустившись на четвереньки, заполз в нее. Его сподвижники последовали за ним, хрустя одеревенелыми мышцами и негнущимися суставами.

    Вода в бассейне всколыхнулась, всплывший крокодил обвел окрестности взглядом немигающих глаз. Уцепившаяся хвостом за ветвь пальмы макака задумчиво почесала затылок и решила воздержаться от попытки подобраться поближе к хижине. «И отсюда услышу», - решила она.

    Пока гости рассаживались вокруг глиняного очага, наполненного сухими коровьими лепешками, Мамбуня Агагука аккуратно сложил их «домиком» и поджег одной спичкой, проигнорировав предложенную Отто фон Неггерманом бензиновую зажигалку. Чадящие клубы дыма потянулись вверх, скапливаясь под потолком хижины.

    -  Что мне нужно для господства над миром? - Агагука сразу перешел к делу, отложив ненужные вступления. Он раскурил от костра бамбуковую трубку и выжидающе посмотрел на своих собеседников.

    -  Сильная армия, мой фюрер, - без раздумий ответил синюшный эсэсовец, потрясая челюстью и кулаками.

    -  Общественное мнение, - предположил юноша с оптической мышью на шее. - И отсутствие конкуренции.

    -  Вот вы этим и займетесь.

    -  Яволь, мой фюрер. Я буду ваш военный гений, - вызвался Отто фон Неггерман. - Возглавляемые мною армии приведут человечество к новому, счастливому порядку.

    -  А я руководителем идеологической и информационной служб, - заявил Павел Отморозов.

    -  Хорошо. А я стану единственным живым богом на этой планете.

    Достигнув взаимопонимания, заговорщики вздохнули довольно и скрепили договор минутой молчания, разбавленной сосущими звуками тянущего трубку Мамбуни.