– Сдурела, что ли? – образумил ее многоопытный Петя. – Какой звонок – первым же делом предкам сдадут! Ходу!

Удирали от милиции по подтаявшим сугробам, как заправские хулиганы, прятались в каком то проходном дворе, перебежками просочились через темную улочку, потом рвали во все лопатки через широченный яркий проспект, чуть под машину не угодили – машина жутко скрежетала тормозами, стукнулась в столб, там оказались какие то кавказцы, хотели драться, но были они какие то толстые и не догнали…

Ух! Вот это житуха!! Вот это приключения!!!

– Кул, кулл, куллл!!! – сипло верещала охрипшая от переполнявших ее эмоций Оксана. – Я вас всех люблю, мерзавцы!!! Вот она – свобода…

Да, верно, следовало все же слушаться опытных товарищей. Так получилось, что из всей компании никто, кроме Оксаны, шампанское не пил: ребята давно приноровились к популярным в их кругу «витаминкам», не раз испытали разные побочные состояния и выработали некую своеобразную этику: если «торчишь» – алкоголь по минимуму или вообще без него.

В общем, пока добрались до места, Оксана, мучимая не проходящей жаждой, высосала обе бутылки шампанского. Прибавьте – в клубе, до этого, выпила почти бутылку и суммируйте: для непьющего человека, даже без всяких «таблов», этого вполне достаточно, чтобы надежно стоять на бровях.

Так что детали интерьера того чудесного местечка, куда они в конце концов попали, Оксана воспринимала как декорации некоего футуристического спектакля, который, к тому же, показывали через крашеное стекло. И вообще, все вокруг так здорово ехало и плыло, что она с большим трудом представляла себе, что с ней происходит и где она находится…

Судя по всему, это был подвал, спортзал или какой то спортивный клуб: несколько помещений, в одном – баскетбольные щиты, сетка по стенам, в другом – борцовский ковер, маты – почти новые и совсем непыльные, в третьем – ринг, груши, какое то железо на стойках и кронштейнах, опять маты.

Да, люди тоже были. Людям было нескучно: играла музыка, кто то дико хохотал, где то что то пели, бегали, топоча как слоны, надсадно визжали, и так далее. Развлекались, в общем. Туалет тоже был, и даже не загаженный. В общем, все сносно.

Петя… Петя – славный парень. Завел в небольшую комнату, где стояли тренажеры и стеллажи с гантелями, уложил на маты, пристроился рядом, мычал что то на ухо, потом жарко дышал в затылок, надсадно сопел… Почему в затылок? У Оксаны джинсы тугие. Долго терзал джинсы (Оксана от хохота чуть не уписалась), едва сумел стянуть до колен, потом бросил это безнадежное дело, перевернул, уложил животом на маты, а сам взгромоздился сзади. Хи хи…

Потом Петя переживал и душевно содрогался. Кровь увидел. Ну да, не надо делать круглые глаза, у Оксаны это было первое грехопадение(!!!) – недаром однокашники дразнят «синим чулком». Петя, хоть и двинутый порядком, это дело оценил: долго пускал слюни, всхлипывал, обещал, что никому ее не отдаст, всех за нее убьет и готов, в принципе, если надо, умереть сам. Хи хи! Ну и ладно…

Потом чего то курили и глотали, после этого все вокруг надолго провалилось в вязкий сиреневый сумрак…

Когда к Оксане вновь вернулось более или менее отчетливое мироощущение, действительность была настолько нехороша, что хотелось как минимум опять нырнуть в тот сиреневый сумрак, а в идеале – быстро и безболезненно умереть.

Взгляд застилала густая красная пелена, мир перед глазами ритмично дергался, тонко подвывал, временами взрыкивая как тигр, и вонял каким то приторно сладким сиропом. Сердце бешено стучало, лупило со всего маху о грудную клетку, грозя в любой момент выскочить наружу. Пронзительно и остро болела голова, как будто в нее воткнули раскаленный штырь – каждый удар сердца штопором ввинчивался в виски.