|
— Лично я его не считаю человеком глупым, однако многие воспринимают таких, как Сулейман, не совсем продвинутыми, что ли. Просто он плохо вписывается в рамки нашего общества, он человек из другого мира, то, что для нас определяется короткой формулой «экзотика и тайны». Нам, европейцам, порой трудно бывает понять этих странных людей с их строгими нравами, моралью, дикими, на наш взгляд, обычаями. Лиза, как знаток Востока, говорит, что по летосчислению хиджры — мусульманского календаря — сейчас идет четырнадцатый век, период феодальной раздробленности. Ну и что можно требовать от человека средневековья?..
— А что ты понимаешь под строгими нравами? — в свою очередь поинтересовалась я. — Это и отношение к своей одежде, своеобразное представление о женщине как о существе, место которому только в гареме. Как и в европейском средневековье, здесь имеют место скорее обычные ханжество и лицемерие. Я подумала, что Бен все еще витает, как в юности, в облаках и все эти экскурсы в историю, проводимые параллели между Востоком и Западом, которым никогда не сойтись, заслонили в его жизни реальные проблемы, связанные с женой. Он то и дело погружался в мир иллюзий, и всякий раз, когда я пыталась направить его мысль в нужное русло, он ухитрялся уходить в сторону. Создавалось впечатление, что я беседую с литературоведом или историком, а не с человеком, у которого пропали жена и брат. Ни фига себе, строгие нравы! Джебраилов практически живет с его женой, а информация из двух источников уже не является просто сплетней… Интересно, как он своими «средневековыми» мозгами воспринимает Бена? О!.. Меня вдруг осенила мысль. А может быть, Джебраилов решил выкрасть любовницу, запереть у себя на квартире или запереть где-нибудь на даче, следуя примеру незабвенного товарища Саахова из «Кавказской пленницы»? Тогда Лизе не избежать участи наложницы, ожидающей приезда своего повелителя. К тому же я не знала подробностей их отношений. Интересно, кто бы мог пролить на них свет?.. Наверное, только один человек. И я решилась позвонить Исмайлову и попросить его о встрече. Не надеясь особенно, что он разоткровенничается на эту тему, но насчет его пассии, Оленьки, я почему-то не сомневалась и почти была уверена, что сумею найти к ней чисто женский подход, и уж она-то определенно расскажет мне эту историю. Если, конечно, она в курсе… Я посмотрела на часы. Половина шестого. — А почему такой интерес к Джебраилову? — вдруг нервно спросил меня Лисицын. — Неужели ты подозреваешь… — Все может быть, — оборвала я его, не желая продолжать бесполезный, с моей точки зрения, разговор. Говорить правду Бену сейчас не было смысла, а всю информацию о Джебраилове я должна получить как можно скорее. Времени для этого оставалось совсем в обрез. — Короче, мне пора. — Я решительно встала с кресла. — Куда ты? — несколько даже испуганно спросил меня Лисицын. — Хочу в интересах нашего дела побеседовать с одной молодой женщиной. — С какой? Я ничего не отвечала, быстро пройдя в прихожую и накидывая на себя одежду. — Я с тобой! — Этого не надо, отдохни. — И я по-дружески чмокнула Бена в щеку. Хотя, видимо, поцелуй длился несколько дольше, чем предполагали наши отношения, или произошло что-то такое, отчего Бен почему-то растерялся. Он покраснел и застыл на месте, чем я и не преминула воспользоваться, быстро открыв дверь и исчезнув на лестничной площадке.
Глава 4
Я подъехала к офису «Панорамы» ровно в шесть вечера, рассчитывая побеседовать с работниками в строго оговоренное господином Исмайловым время. |
