Удивительно, какие изменения произошли с ним за сегодняшний день. Еще позавчера был таким культурным, всех по отчеству называл, а тут — лишнего выпил, и на тебе! Это, наверное, мое дурное влияние, в том числе и в интимной сфере.

Нет, надо порекомендовать кому-нибудь из начинающих журналистов написать разоблачительную статью «Не спите с Татьяной Ивановой! Это поможет вам сохранить устойчивую жизненную позицию и моральный облик».

— Терпсихора, Танюша, это муза театра, — как-то снисходительно поведал мне Бен заплетающимся языком.

А я тут же вспомнила, что он был троечником и списывал у меня сочинения по литературе. А теперь — надо же, какие познания! Да и вообще жизнь абсурдна — человек, который в школе признавался, что ненавидел литературу, стал писателем. А я, такая романтичная и хрупкая в свое время девочка, стала частным детективом, владеющим арсеналом боевых приемов.

Тем временем официант принес нам банановое мороженое и кофе по-арабски. Спустя десять минут Бен, взбодренный лошадиной дозой кофеина, содержавшейся в маленькой чашечке, начал побуждать меня к действию.

— Таня, насколько я помню, мы пришли сюда не мороженое есть и пить кофе, а поговорить с этой бабой.

— Какой бабой? — не включилась я, еще пребывая в вихре романтических школьных воспоминаний.

— Лариской Виноградовой, — презрительно скорчил гримасу Лисовский — Лисицын: никак не могла привыкнуть к его литературному псевдониму. — А может, эта стерва во всем и виновата?

Я не обратила внимания на эту фразу, тем более что из уст Бена полились смачные описания интимных подробностей из жизни Виноградовой. Из этой тирады следовало, что стриптизерша — настолько разложившаяся личность, что в свое время снизошла даже до Николая Львовича, которого женщины артистической богемы и за мужика-то не считали. Потом Бен рассказал о других похождениях Виноградовой с многочисленными мужчинами, начиная с актеров и кончая обычными бизнесменами-ларечниками.

Собственно, мне это не было интересно, я уже была наслышана о нравах, царивших в артистической богеме. Но мне непонятно, почему Бен, говоря о похождениях одних как о само собой разумеющемся, выделял среди них свою супругу. Но, наверное, все мужчины одинаковые: очень субъективные в своих оценках и забывающие обо всем, когда любят.

Тем временем номер стриптиза закончился, и я, взяв Бена за руку, решительно прервала его рассказ.

— Пойдем, пора мне познакомиться лично с Ларисой Виноградовой.

— Пойдем, — согласился Бен, и мы направились к служебным помещениям.

У входа в лабиринт коридоров нас остановил охранник-громила и ледяным голосом спросил что-то по-турецки, чего мы, естественно, не поняли. Увидев замешательство на наших лицах, он перевел:

— Вы говорите на русском?

— А на каком же еще?! — отозвался Бен.

— Куда идете? Здесь вход только для работников.

— Здесь служит моя сестра, Лариса Виноградова, она мне сказала, что вы пропустите меня, — соврала я.

— Подождите, я сейчас выясню.

Он окликнул мальчика в розовой чалме, который болтался по коридору, и быстро сказал ему что-то на своем языке. Тот, приложив руку к сердцу, ответил короткой фразой и исчез в лабиринте коридоров.

Минут через десять послышался женский прокуренный голос:

— Что, эта б… уже успела родителям сообщить?

Было заметно, что дама явно подшофе и очень раздражена. Наконец она приблизилась к нам, и мы разглядели ее. Она окинула меня презрительным взглядом с головы до ног и, будто не замечая, посмотрела на охранника:

— Где тут моя сестра?

— Вот, — указал он на меня.