Опомнившись, Мартин убрал руки от оружия. Пробормотал:

– Извини… я…

– Решил, что злой директор поселка Клим убил девочку чужими руками… ластами. – Клим сплюнул в воду. – Ладно, забыли. Мы не смогли бы его допросить, Мартин.

Мартин посмотрел на островок, где столпились вокруг неподвижной Ирочки жители. И побежал к ним – сам не понимая зачем.

Перед ним расступились. Девушка была еще жива, но умирала. Камни под ней были в крови, глаза смотрели сонно и пусто. Она дышала ртом, из которого все так же струилась кровь, во рту девушки Мартин с ужасом увидел острый конец шипа, пронзивший насквозь язык. Он присел, коснулся лба Ирины в нелепой попытке хоть как‑то умерить ее смертный страх.

Но страха в глазах не было, только досада и подступающий сон – самый последний и самый крепкий.

– Пошли вон! – заорал кто‑то над ухом, отгоняя любопытствующих детей. А Ирина попыталась что‑то сказать… конечно же, это не вышло. На исказившемся болью лице появилось какое‑то предельное, свирепое упрямство, и Мартин почувствовал слабое касание ее руки. Посмотрел на ладони девушки – те медленно, упорно, складывали букву за буквой.

Она успела произнести шесть букв и одну цифру, прежде чем руки отказались ей служить, а дыхание остановилось.

Мартин прижался ухом к груди, пытаясь услышать сердце. Тело Ирины было теплым и упругим, молодое, здоровое, красивое тело, и это казалось такой чудовищной нелепостью и несправедливостью, что Мартин отпрянул от нее будто ошпаренный.

Ирина Полушкина, семнадцати лет, будущая гордость земной лингвистики, была мертва.

Подошел Клим, постоял, глядя на Ирину. Сказал:

– Кханнан метнул заточенный рыбий хребет. Очень твердая кость, мы сами ее используем для поделок…

– И он мог сам сделать дротик? – спросил Мартин, так и стоя на коленях рядом с мертвой девушкой.

– Легко. Ласты кханнана очень ловкие, на концах делятся на рудиментарные пальцы. Рыбу сожрал, хребет обточил о камни. Через тысячи лет это будет разумная раса… наверное.

– Зачем? – Мартин посмотрел на Клима. Обвел взглядом мрачную молчаливую толпу. – Эти твари нападают на людей?

Клим покачал головой:

– Никогда такого не было. Никогда. Но несколько кханнанов потерялись или убежали… они могли одичать…

– И напасть на девушку, стоящую в толпе людей? – Мартин засмеялся бы, не будь все так трагично. – Клим, он вел себя как наемный убийца… или как науськанный пес… не важно. Его кто‑то послал!

Клим только развел руками. Пробормотал:

– Пусть нас называют фашистами, но отныне мы будем убивать любого кханнана, приблизившегося к поселку…

Мартин встал. Ему было безумно жалко девчонку. Еще никогда с ним не случалось такого чудовищного фиаско.

– Мы похороним тело, – сказал Клим. – У нас есть для этого специальный канал… тут иначе нельзя, Мартин…

Мартин кивнул. Клим помялся и добавил:

– Обычно мы делим одежду и вещи умерших между собой, все‑таки ресурсов не хватает, но если ты хочешь забрать их…

– Я посмотрю ее вещи, – сказал Мартин. – Возьму что‑нибудь для родителей, а остальное… – Он посмотрел на босые ноги топчущейся рядом индианки. Продолжил:

– Я понимаю. Поступайте согласно своим обычаям.

Смотреть на то, как люди, пусть даже искренне переживающие смерть Ирочки, станут ее раздевать, Мартину не хотелось. А еще большее отвращение внушала мысль, что это красивое тело, еще четверть часа назад вызывавшее у всех мужчин вполне одинаковые эмоции, будет сейчас беззастенчиво обнажено.