И-Ди похудел, сбрил остатки жидких седин, и теперь на плеши его серебрилась короткая щетина. Выглядел он, однако, всё ещё импозантно. Костюм скроен как на манекен, нигде ни миллиметра слабины. Величественно сложив руки на груди, он обозрел помещение, проинспектировал присутствующих и остановил орлиный взор на Кэрол, как будто примеривался, как лучше просверлить в ней дырку.

Служба подошла к концу, Кэрол поднялась и с достоинством кивала подходившим цепочкой соболезнующим. Она много плакала в последние дни, но сейчас сохраняла присутствие духа, глядела даже с каким-то оттенком цинизма. И-Ди подошёл к ней, когда все остальные уже разошлись. Она напряглась, как кошка, почуявшая присутствие более крупного хищника.

— Кэрол, — бесстрастно проронил И-Ди и кислым тоном добавил в мою сторону: — Тайлер…

— Умер наш сын, — сказала Кэрол. — Нет больше Джейсона.

— Потому я и здесь.

— Надеюсь, ты здесь, чтобы выразить скорбь…

— Разумеется.

— …а не по какой-либо иной причине. Потому что он прибыл домой, спасаясь от тебя. Полагаю, тебе это известно.

— Мне известно всё и ещё немного. Джейсон сбился с пути.

— Его можно во многом обвинить, но не в том, что он заблудился. Я была с ним до самой его смерти.

— Да что ты? Это интересно. А я, в отличие от тебя, был с ним при жизни.

Кэрол вздрогнула, как будто он её ударил.

— Ты прекрасно знаешь, Кэрол, что я поднял Джейсона. Я сделал его. Тебе может не нравиться его жизнь, но я дал ему именно такую, я дал ему цель в жизни.

— Я родила его.

— Это физиологический акт, а не моральный. Всё, что было в Джейсоне, заложено мной. Всё, что он знал, он узнал от меня.

— Больше плохого, чем хорошего.

— И ты хочешь меня обвинить в том, что у меня существуют определённые заботы практического плана…

— О-о, твои заботы всегда весьма практического плана.

— В этот раз весьма. Я забираю его для вскрытия.

— Не глухая, можешь не повторять. Ты уже сообщил мне это по телефону. Но это недостойно, и к тому же невозможно.

— Я полагал, что ты отнесёшься к моим заботам серьёзнее. Очевидно, я ошибся. Но мне твоё разрешение без надобности. Со мной люди, у которых предписание агентства по чрезвычайным ситуациям.

Она отступила на шаг назад:

— О, великий и могучий!

— В этом вопросе, Кэрол, ничто не зависит ни от меня, ни от тебя. Здесь действуют государственные интересы, причём никому не во вред. Так что давай попытаемся сохранить видимость взаимного уважения и достоинства. Позволь мне забрать тело моего сына.

— Не могу.

— Кэрол…

— Я не могу отдать тебе его тело.

— Ты меня не слушала. У тебя нет выбора.

— Нет, И-Ди, это ты меня не слушал. Я не могу отдать тебе тело. Я не в состоянии отдать тебе тело.

Он открыл и закрыл рот, заподозрив что-то неладное:

— Кэрол… Что ты сделала?

— Нет тела. Нет больше. — Её губы искривились в горькую хитрую усмешку. — Но пепел, конечно, можешь забрать, если настаиваешь.

Я отвёз Кэрол обратно в «большой дом», где во время нашего отсутствия присматривал за Дианой сосед Эмиль Харди, прекративший выпуск своей «газеты», как только восстановили электроснабжение.

— Мы с Дианой вспоминали старые времена, — рассказал Харди перед тем, как попрощаться.