|
До Эли был один километр — под прямым углом направо. Даже чуть меньше километра. Потом Юра закрыл глаза, медленно обращаясь в слух. Дрезина, хоть и стояла, всё время чуть-чуть поскрипывала и потрескивала; и стоячая вода вокруг нет-нет, да и плескала о насыпь, и где-то вдалеке всплывали и лопались пузырьки, а ещё дальше сплавлялись то ли ленивые рыбы, то ли лягухи размером с лапоть; а прямо — шелестел камыш, словно по нему пробирался мелкий зверь — скажем, ондатра. А за камышом, где, наверное, росли не видимые за туманом деревья, молча перелетали с ветки на ветку, бухая крыльями, большие птицы… — Ну, вроде бы нормально, — сказал наконец учитель и запустил мотор. Снова обдав пассажиров ароматным сивушным перегаром, дрезина тронулась. Метров через триста насыпь кончилась, а проехав ещё немного, дрезина оказалась в неглубоком рву с пологими стенками. Впереди вдруг обнаружился лежащий на рельсах брус с косыми чёрно-жёлтыми полосками… — Вот теперь совсем всё, — сказал учитель. — Спасибо. — Юра слез на землю и попрыгал, разминая ноги. — Сейчас уже начнёт смеркаться, — продолжил учитель. — Через час будет совсем темно. Имей это в виду. — Буду. — До утра я отсюда никуда не тронусь. — Хорошо. — Поднимешься сейчас, и прямо — шагов через сто будет тропа. Хорошо утоптанная такая. По ней если направо — придёшь к Манькиной гати. Обычно те, кто через болото идут, сразу после гати на отдых садятся. Или ложатся. Там уже вытоптано всё, кострища… ну, увидишь. Это недалеко, километр чуть подальше. Вот. — Понял. — И, как обещал… — Учитель развязал горловину вещмешка и достал три гранаты — старые РГД. Из кармана вынул газетный свёрток: — Запалы. Надёжные. — Надёжные — это хорошо… — Юра принял подарок. — Тогда, раз вы тут будете, я у вас часть вещичек оставлю… — Нет, Юра, лучше где-нибудь поблизости в кустах. Мало ли кто… — Понял, не дурак. — Юра кивнул. — Тогда до утра, я думаю. Не уезжайте без меня. — Постараюсь. Ну а если пакость какая — тогда по шпалам. Дорога долгая, но простая. Старшина тебя уже знает, сразу к нему… — Ага. И, не прощаясь и не оборачиваясь, Юра выбрался из рва и огляделся в поисках подходящих кустиков, чтобы бросить ненужный груз. Ага, вот приметная двуствольная берёза, окружённая какой-то мелкой порослью… 30 Темнота упала, как в тропиках — мгновенно и тотально. И почему-то тут же стало теплее. Монокуляр ночного видения давал прекрасную картинку, но поле зрения у него было всё-таки маловатым. Трудно бесшумно передвигаться по лесу, глядя попеременно то себе под ноги, то немного вперёд, то снова под ноги. Тропа была действительно плотно прибитая, но почему-то до крайности извилистая, причём извилистая на первый взгляд немотивированно. Но Юра прекрасно знал, что если тропа огибает что-то невидимое тебе, то надо перестать верить глазам и идти по тропе. |
