— Ну, мало ли, — неохотно выговорил Коля. — Я ничего такого не хочу сказать, но ты, в общем, аккуратнее.

— А про списки вообще ты ничего не слышал?

— Да сейчас половина в каких-нибудь списках, — уклончиво сказал Сазонов.

— Типа?

— Ну несогласные какие-нибудь… или, наоборот, согласные… Ты ни в какую партию не вступал?

— С какого перепугу?

— Не знаю. Короче, я провентилирую, пока никому не говори.

Они обменялись незначащими новостями и распрощались.

— Никому не говори, — вслух сказал Свиридов. — Дубина. Пока ты там будешь вентилировать, я, может, еще в пять списков попаду…

Он набрал Бражникова, одноклассника-программиста.

— Брага, слышь какое дело. Я попал в хрен его знает какой список.

— Что за список? — Бражников мгновенно насторожился.

— Не знаю! — крикнул Свиридов. — На границе сказали, что я в списке. И потом, у меня картина приз взяла, — так на церемонии закрытия мне его не дали.

— В смысле?

— Не вручили. Сказали, им не рекомендовано, чтобы я показывался.

— Это хреново, — после паузы сказал Брага.

— Ты что-нибудь знаешь?

— Знаю. Но это не по телефону.

— Что значит — не по телефону? Кому ты нужен тебя слушать?

— Я-то никому, — сказал Брага, и Свиридов понял, что слушают теперь его. Брага был специалист по этой части, он еще в школе уверял, что если набрать 137 и будет занято — значит, слушают. Все набирали, и всех слушали: только потом Свиридов узнал, что эту линию отключили, переделали в 737, а Бражников всех элементарно наколол, хвастаясь секретной информацией. Он мало изменился с четвертого класса.

— Хорошо, ты можешь приехать?

— Лучше ты ко мне, — после паузы сказал Бражников. — Только не домой, давай через час в «Чашке».

Проклиная себя за доверчивость и почти не сомневаясь в полной бражниковской неосведомленности, Свиридов спустился во двор, завел «жигуль» и отправился на Ломоносовский. «Жигуль» после недельного простоя чихал, Свиридов думал, что надо в сервис и что все одно к одному.

Бражников появился, когда Свиридов уже заказал фраппе «Рай на Гавайях» (сливки, кокос, «Малибу»). Воображение продолжало работать, невзирая на все страхи: представим фраппе «Ад на Гавайях». Все то же самое, но с томатным соком.

— Здоров, — буркнул Бражников. От него, как и в школе, разило потом. Он был в красной ковбойке и бесформенных штанах.

— Так что за список-то? — без предисловий спросил Свиридов.

— Ты еще погромче орал бы, — нехорошим тихим голосом ответил Бражников.

— А что такое?

— Ничего, тише надо. Давай с самого начала, по возможности ничего не пропускай.

Свиридов пересказал историю с толстухой-погранич-ницей, майором в белой форме и газетой кроссвордов.

— Какая обстановка была в комнате? — прервал Брага. — Подробнее!

— Откуда я помню? Стол, стул, диван…

— Вентилятор был?

— Не было вентилятора, кондишен был.

— Ага, — загадочно сказал Брага и потер нос. — Вот видишь. Я же просил — подробности.

— Но вентилятор-то при чем?

— При том.