Было установлено, что двое из пострадавших мертвы. Первым был сенатор, которого Рэй Халл опознал по отдельным снимкам в прессе, а также по церемонии награждения местной полиции с полгода назад. Вторым (если «пострадавшим» можно назвать самого убийцу) был молодой человек с кустистой смоляной бородой, опознанный шалыми от ужаса гольфистами как стрелявший. Он тоже был мертв и лежал в шести метрах от своих жертв, по-прежнему сжимая в правой руке пистолет. Второй гольфист, тяжело раненный в грудь, все еще дышал. За дело взялись трое парамедиков, а также водитель «Скорой».

Уже при первом взгляде они определили, что из трех лежащих на притоптанной травке тел их внимания требует лишь одно; остальные два могут спокойно дожидаться транспортировки в морг. Нельзя было и транжирить время на попытку реанимировать раненого так, как это делается с утопающим или отравленным газом. У парамедиков это называется «грузись и вперед».

При них была МСЖ — мобильная система жизнеобеспечения, посредством которой пострадавший стабилизируется на отрезке пятикилометрового броска до больницы Вирджиния-Бич. Так что парамедики экстренно погрузили носилки с раненым и под вой сирены умчались прочь.

Расстояние до Первой Колониальной оказалось покрыто меньше чем за пять минут. Поутру машин на шоссе было мало: в выходные пробок здесь фактически не бывает. Сирена распугивала с дороги немногочисленные авто, а водитель «Скорой» всю дорогу утапливал педаль газа в пол.

Сзади двое парамедиков как могли стабилизировали раненого, который был ни жив ни мертв, в то время как третий впереди сообщал по рации все детали, какие только удалось обнаружить. А на входе в отделение неотложной помощи уже изготовилась в ожидании бригада травматологов. В здании больницы была готова операционная с бригадой хирургов в зеленых халатах. Бросив в столовой недоеденный завтрак, спешил на рабочее место дежурный хирург-кардиолог Алекс Маккрэй.

А на лужайке четвертой лунки остался детектив Халл, один на один с двумя телами, оравой растерянных и оторопелых жителей Вирджиния-Бич, а также с ворохом загадок. На момент, когда его ассистентка Линди Миллз записала имена и адреса, более-менее прояснились две вещи. Прежде всего, все очевидцы твердо сходились в том, что киллер был только один, причем сразу же после двойного убийства покончил с собой. Так что искать сообщников вроде как и не имело смысла, тем более после того, как невдалеке в кустах был обнаружен одноместный скутер.

Вторым «положительным моментом» было то, что все свидетели оказались внятными зрелыми людьми, дающими показания четко и надежно. А вот дальше шли сплошные загадки. И прежде всего: что здесь, черт возьми, произошло, и, главное, зачем? Ведь ничего, решительно ничего подобного не случалось прежде в тихом, сонном, законопослушном Вирджиния-Бич. Кто этот убийца, и кто тот человек, что сейчас борется за свою жизнь?

Детектив Халл вначале озадачился вторым вопросом. Кем бы ни был тот пострадавший, у него ведь наверняка есть дом, где его ждут жена, семья; кто-нибудь из родственников, коли на то пошло. Кстати, судя по той ране в грудь, родственники ему нынче к ночи могут срочно понадобиться — скорее всего, на предмет составления завещания.

Кто этот партнер сенатора, никто за полосатой лентой оцепления не знал. Бумажник и удостоверение личности если не остались в клубе, то уехали на «Скорой». Оставив Линди Миллз и еще двоих фиксировать рутинную информацию, Рэй Халл попросил, чтобы его немедленно отвезли на гольф-каре в помещение клуба. Там служитель с землистым лицом закрыл один из этих насущных вопросов. Партнер погибшего сенатора был отставным генералом-вдовцом, одиноко живущим в закрытом пансионате для престарелых в нескольких милях отсюда. Реестр членов в считаные секунды выдал точный адрес.

Халл позвонил на мобильник Линди. Одного из копов он попросил остаться с ней, а другого — прислать за ним патрульную машину.