На нем не было кустистой смоляной бороды, а лицо было в целости; совсем не то, что Рэй Халл увидел на траве лужайки. Там лицо было страшно искажено ударом пули и давлением пороховых газов, начисто снесшими затылок. Тем не менее сходство было налицо.

Халл связался со штабом Корпуса морской пехоты США, что расположен по соседству с Арлингтонским кладбищем, буквально через реку Потомак от Вашингтона. В разговоре детектив проявил упорство, заявив, что будет ждать на проводе, пока с ним не заговорит офицер, отвечающий за связь с общественностью. Им оказался какой-то майор. Ему Халл объяснил, кто он, откуда звонит, и вкратце то, что произошло пять часов назад на площадке гольф-клуба Принцессы Анны.

— Нет, — сказал он, — до понедельника я ждать не буду. Не могу. Где он, мне без разницы. Мне просто нужно его слышать. Сейчас, майор, сейчас. Вы поймите: будет чудом, если его отец дотянет до рассвета.

Последовала долгая пауза. Наконец голос на том конце произнес простую фразу:

— Будьте на проводе, детектив. Я или кто-то от моего имени выйдет на вас сразу, как только появится возможность.

Звонок последовал через пять минут. Голос был другой: еще один майор, на этот раз из отдела кадров.

— С офицером, которого вы желаете слышать, нет связи, — коротко сообщил он.

Халл начинал понемногу вскипать:

— Послушайте. Если он не в открытом космосе и не на дне Марианской впадины, то связь с ним есть. И мы оба это знаем. У вас есть мой номер мобильного. Прошу вас передать его ему, вместе с просьбой перезвонить мне, причем как можно скорее.

С этими словами он повесил трубку. Пускай теперь морпехи шевелятся.

Прихватив с собой Линди, он выехал из отдела, на перекус прихватив шоколадный батончик и банку колы. До свидания, здоровое питание. По Первой Колониальной он свернул на боковую дорогу со странным названием Болотные Огни и по ней доехал до больничной травматологии. Первой остановкой стал морг, где патологоанатомы уже заканчивали работу.

На стальных лотках лежали два прикрытых простынями тела. Ассистент как раз собирался отправить их в холодильное отделение. Медэксперт остановил его и отдернул простыню на одном из них. Детектив Халл пристально вгляделся в молодое лицо — жутко обезображенное, но все же узнаваемое и сличимое с присланным из бюро фото. Спутанная борода торчит чумазым веником, глаза прикрыты.

— Вы успели выяснить, кто это? — спросил медэксперт.

— Да.

— Получается, вы знаете больше моего. Но все равно мне кажется, что я могу вас удивить. — Он стянул простыню до щиколоток. — Что-нибудь замечаете?

Рэй Халл всмотрелся еще раз долгим изучающим взглядом.

— На теле нет растительности. Только борода.

Медэксперт снова набросил простыню и кивнул ассистенту: можно отправлять труп в холодильник.

— Сам я этого никогда не видел, только на экране. Два года назад на семинаре по исламскому фундаментализму. Знак ритуального очищения, подготовка к переходу в мусульманский рай.

— Бомбист-убийца?

— Киллер-самоубийца, — поправил медэксперт. — Погуби какого-нибудь важного прислужника Большого Шайтана, и врата вечного блаженства откроются входящему в них мученику-шахиду. Мы в Штатах об этом постулате особо не знаем, но он довольно распространен на Ближнем Востоке, в Пакистане и Афганистане. У нас об этом в рамках семинара была лекция.

— Но он родился и вырос здесь, — заметил Халл.

— Значит, его кто-то обратил, — парировал медэксперт. — Кстати сказать, ваши криминалисты уже сняли и забрали отпечатки пальцев. Кроме этого, на нем ничего не было.