– Позвонишь мне потом? – спросила я, щурясь на солнце.

– Конечно. – Парень шагнул вперед, снова обнимая меня, и на этот раз я расслабилась в его руках. – Не знаю, что бы я делал, если бы с тобой что-нибудь случилось. Пожалуйста, будь осторожна.

Я крепко зажмурилась. Кровь прилила к лицу. До того как мы с Гэвином попытались стать парой, нас связывала крепкая дружба. Когда нам было по восемь лет, он помог мне спасти черепашку с треснутым панцирем, которую мы нашли на берегу реки Бэк-Крик. Однажды на Хэллоуин мы нарядились, как Джек и Джилл. И, когда умерла моя бабушка – мы тогда только перешли в старшую школу, – он принес мне тарелку, полную капкейков «Красный бархат», и не психовал оттого, что я разревелась.

И в седьмом классе, когда весь город стоял на ушах, он был рядом со мной. Я никогда, никогда этого не забуду.

– Я буду осторожна, – сказала я, крепче прижимаясь к нему. – Обещаю.

Мы разжали объятия, пообещав созвониться позже, и когда я села в машину и выглянула в окно, то увидела, что он все еще стоит на парковке. Я помахала ему.

Гэвин махнул в ответ.

В сотый раз с тех пор, как мы расстались, я искренне пожалела о том, что с ним все складывалось слишком просто и легко, что он не вызывал у меня более сильных чувств, потому что на самом деле Гэвин – хороший парень, даже очень. И, выезжая с парковки, я подумала, что хотела бы увидеться с ним сегодня вечером, свернуться калачиком на диване и вместе смотреть дурацкие фильмы. Я могла бы и сейчас позвать его с собой, и он бы с радостью откликнулся на приглашение, но это было бы нечестно по отношению к нему. Меньше всего мне хотелось водить его за нос, если он все еще питал ко мне более чем дружеские чувства. Наши отношения изменились после разрыва, и я бы все отдала за то, чтобы они вернулись на прежнюю, дружескую колею. Иначе говоря, во времена средней школы, когда мы еще считались идеальной четверкой.

Но никому и никогда не удавалось путешествовать назад во времени.

И я уже давно не была такой наивной, как раньше. Мои друзья детства, наша четверка… Мы никогда не были идеальными. Ни один из нас. Отнюдь.

Я едва не пропустила поворот на аэропорт и, резко рванув вправо, съехала на узкую двухполосную дорогу, вдоль которой выстроились одинаковые фермерские домики. Я поморщилась, когда «Джетта» взвизгнула тормозами и пожилой дядечка, поливавший траву во дворе, обернулся и проводил меня суровым взглядом.

Наверное, мне не помешали бы и уроки вождения тоже.

Сверившись с адресом, указанным на листке, я нахмурилась и сбавила скорость. Вскоре дома расступились и вовсе исчезли, уступив место ресторану, расположившемуся в старом ангаре для самолетов. Единственным зданием по соседству оказался гигантский серый складской комплекс в окружении полей желтоватого тростника.

Сердце ухнуло вниз, когда я припарковала «Джетту» возле темно-синего внедорожника, который показался смутно знакомым. Слишком взволнованная, чтобы заострить на этом внимание, я сняла темные очки, уже не нужные, поскольку солнце давно скрылось, схватила скомканный листок бумаги, сотовый телефон и, зажав их в руке, вышла из машины.

Поднявшийся ветер растрепал мои распущенные волосы. На стоянке я заметила еще несколько машин, но, когда перевела взгляд на потемневшие двери склада, ноги словно приросли к земле.

Все выглядело заброшенным и безлюдным – идеальное место для проведения Хэллоуина в октябре, но меня туда совсем не тянуло.

Озноб волнами прокатился по спине, и какая-то тяжесть легла на грудь, сдавливая легкие, пока воздух не застрял в горле, совсем как в субботу ночью, когда руки впились…

– Стоп, – пробормотала я, с трудом сглотнув. – Прекрати сейчас же.