— Никак, ты хвастаешься?

Риган промолчала, и тогда он легонько толкнул ее.

— Думаю, я в подростковом возрасте была не меньшей оторвой, чем ты.

Следующий час они взахлеб вспоминали все дурацкие шутки и опасные проделки детства, пытаясь перещеголять один другого. Алек победил.

— Почему все твои безобразия творились с применением техники? — жалобно спросила Риган.

— Не все, только самые забавные. А почему ты ни разу не упомянула родителей?

— Я уже говорила, что отец умер, когда я была совсем маленькой, а мамы никогда не было дома. Помню, она обычно желала мне спокойной ночи по телефону.

— Знаешь, это ведь очень печально.

— Ничего подобного. Просто мы так жили, вот и все.

— Маленькая девочка не должна расти без мамы. Это неправильно. Просто удивительно, как тебе удалось вырасти такой нормальной.

— А кто сказал, что я нормальная?

— Да ладно. — Он откровенно дразнил ее. — Ты просто образец здоровой американки. Спорим, я могу точно сказать, что ты любишь и что нет. Короче, мисс Мэдисон, мне известно о вас все.

— Сомневаюсь, — пробормотала Риган.

— Ты терпеть не можешь лосось, у тебя аллергия на клубнику, и ты чихаешь, если рядом появляется букет роз.

— А ты помешан на кетчупе, — мстительно отозвалась Риган. — Ты его мажешь на все — даже на бутерброды с ореховым маслом. Терпеть не можешь тонкую пиццу, и у тебя нет никакой аллергии.

— Ах вот как! Ладно, моя очередь: ты весьма амбициозна. Вся твоя семья придерживается консервативных взглядов, что не мешает тебе быть очень либеральной… хоть я и не понимаю, как такое могло получиться. Ты думаешь, что хорошо умеешь скрывать свои чувства, но это не так. А еще ты не доверяешь мужчинам и институту брака.

Он задел весьма больную тему, и Риган отозвалась несколько резче, чем хотела:

— Ты еще более амбициозен, чем я, мнишь себя либералом, хотя в действительности консерватор. У тебя есть система нерушимых ценностей… и, знаешь, я все же доверяю некоторым мужчинам.

— А что насчет брака?

— Моя мать была замужем дважды, и оба мужа изменяли ей направо и налево. Я не хочу повторить ее ошибку и уверена, что «отныне и до тех пор, пока смерть не разлучит нас» — это всего лишь красивая сказка.

— Неправда! Просто надо выйти замуж за нормального парня. И чтобы это был действительно твой человек.

— Ну да, в этом-то и фокус — угадать, тот ли это человек. Своего рода лотерея. — Ничего подобного. Никакая не лотерея. Впрочем, и не наука.

— И каким же образом ты собираешься определить, подходит ли тебе тот или иной человек? Является ли он той самой половинкой, с которой ты будешь жить долго и счастливо?

— М-м, ты хочешь, чтобы я описал тебе свой идеал женщины? Она совершенна.

— Нет на свете идеальных женщин.

— Есть.

— И как же она выглядит?

Они сидели перед выключенным телевизором, соприкасаясь плечами. Риган чувствовала жар его тела, но не делала попытки отодвинуться.

— У нее темные волосы, — начал Алек.

— Ага.

— И синие глаза. Невероятно синие, как фиалки.

Он наклонился к ней, и у Риган перехватило дыхание: неужели он собирается ее поцеловать? «Пусть он меня поцелует!»

— У нее прекрасное тело.

— Как же без этого.

— Ты смеешься над моим идеалом?

— Нет, что ты. — Риган улыбнулась.