— Зуб даю, что она туда же, куда и мы, — прошептал Гоша. — И, как мне кажется, с сенсационными новостями. Видел, какое у нее лицо? Такое выражение называется: «Я вам щас такое скажу, девчонки, что вы сдохнете». Что-то интересное узнала Татьяна Эдуардовна, помяни мое слово. Ах, дорого бы я дал за то, чтобы послушать их разговор. Ну что нам стоило понатыкать везде «жучков»?

— «Жучков» везде не понатыкаешь, — философски заметил Василий. — А убийц всех не переловишь. А водки всей не выпьешь. А женщин всех…

— Прекрати. — Гоша засуетился, побежал к лифту, потом вернулся, потом опять побежал. — Что делать? Что делать?

— Для начала, думаю, следует подняться в приемную Элеоноры Генриховны, а там уже сориентироваться по обстоятельствам.

В приемной, вопреки ожиданиям старшего оперуполномоченного и следователя, никого не оказалось.

— Странно. — Василий постучал в дверь кабинета Симкиной, но ему никто не ответил. Он подергал дверь и убедился, что она заперта. — Вообще-то, в этом здании полно редакций, почему ты так уверен, что Ценз шла сюда?

— Они подружки, — растерянно ответил Гоша. — И взволнованный вид Татьяны Эдуардовны… Впрочем, ты прав, она могла идти куда угодно. Ладно, пойдем поищем Симкину, в конце концов, мы к ней приехали.

Гоша открыл дверь в коридор и тут же с грохотом ее захлопнул:

— Есть! Они идут сюда! Обе!

— Счастливый ты, Гоша, стоило тебе произнести вслух желание — и нате вам, оно уже исполнено. — Василий бросился к столу секретарши и открыл верхний ящик. — Ах, девушки, девушки, разве так хранят ключи от начальственных кабинетов?

Он достал ключ с биркой «Гл. ред.», открыл дверь кабинета Симкиной, втолкнул туда Гошу, положил ключ на место и тоже устремился в кабинет. Симкина и Ценз вошли в приемную ровно через секунду после того, как Василий захлопнул за собой дверь.

— Вера! — позвала Симкина. — Опять убежала. Знаешь, в последние дни редакция разболталась до предела.

— Я бы на их месте тоже разболталась, — Ценз толкнула дверь кабинета и растерянно оглянулась, — закрыто…

— Откроем. — И Симкина проделала тот же маневр, что и Василий, — достала ключ из стола секретарши и открыла дверь. — Так что случилось? Ведь что-то случилось?

— Случилось, — Татьяна Эдуардовна затравленно посмотрела на подругу, — случилось. Знаешь, Нора, все еще больше запутывается. Я и раньше ничего не понимала, а теперь — подавно.

— Да что такое?

— Мне казалось, что я догадываюсь. Сначала тот разговор с Сашей, помнишь? Когда мы поехали на дачу и он пытался меня уверить, что Вадим убил Светку. Мне это очень не понравилось. Потом он решил баллотироваться, и я подумала — ага, вот лишнее доказательство. Вадим ему мешает, и убийство — отличная разменная карта. Правильно?

— Ты же знаешь, я твоего Трошкина терпеть не могу, — вздохнула Симкина, — так что на мою объективность тебе лучше не рассчитывать. Конечно, я соглашусь с любыми доводами в пользу того, что он редчайшая сволочь.

— Нет, здесь эмоции ни при чем! Смотри, он собирается баллотироваться, да? Вадим объективно имеет больше шансов, он самый популярный в крае человек. К тому же Вадим — его друг, так что в глазах людей поступок Саши выглядит погано: даже девушек у лучших друзей отбивать не принято, а уж губернаторский пост и подавно. В случае с девушкой еще можно оправдаться дикой страстью, а борьба за власть — это чистый расчет.