Глава 32

ДУНЯ

— Александр Дмитриевич занят. — Марина смерила Дуню презрительным взглядом и углубилась в чтение книжки.

— Вы даже не считаете нужным доложить о моем приходе? — Дуня ответила Марине взглядом еще более презрительным — так она смотрела только на ненавистную соседку по лестничной площадке и на стаканы с киселем в редакционной столовой.

— Нет, — ответила Марина, не поднимая глаз. — Он просил не беспокоить его в течение часа. Я понятно объясняю?

— А если что-то срочное?

— Это вы, что ль, срочное? — Марина скривила губы.

— А если дача у него загорится или машину подорвут — будете ждать час или доложите немедленно?

— Будем надеяться, что не загорится и не подорвут, — сказала Марина.

— Зря. Могу вам гарантировать обратное. При таком отношении к людям дачи долго не живут, — повеселела Дуня.

— Угрожаете?

— Именно.

Но Марина угрозам не вняла и с места не двинулась. Дуня со злостью вылетела из приемной и устремилась к курилке. Как только дверь за ней закрылась, Марина нажала кнопку селектора и, услышав трошкинское: «Да, солнышко», сообщила:

— Она пришла.

— Отлично, — донеслось из селектора, — возьми пачку бумаг и уходи. Только обязательно пройди мимо нее, чтобы она тебя увидела.

Марина, взяв со стола несколько папок, отправилась на поиски Дуни.

В курилке собралось несколько сотрудников фонда, все они сосредоточенно вдыхали дым и вредные смолы и исподтишка с любопытством рассматривали странное создание с разноцветными патлами. Марина заглянула в курилку, поморщилась, помахала рукой у лица, отгоняя дым, и обратилась к одному из присутствующих:

— Пал Михалыч, вы мне нужны. Пойдемте спустимся в бухгалтерию, есть срочное дело.

Тот, к кому она обращалась, удивленно поперхнулся дымом, видимо, слова Марины показались ему в высшей степени странными, и на всякий случай переспросил:

— Я? Я вам нужен? Срочное дело в бухгалтерии?

Марина уверенно кивнула, и Пал Михалыч покорно пошел за ней. Дуня тут же погасила папиросу и быстрым шагом направилась к приемной. Когда она, распахнув дверь, влетела в кабинет Трошкина, он стоял, склонившись над длинным столом для совещаний, вся поверхность которого была завалена фотографиями. Услышав, что кто-то вошел, Трошкин испуганно оглянулся и попытался заслонить собой стол.

— Я же просил! — взвизгнул он, но, увидев Дуню, осекся, подбежал к ней и стал бесцеремонно выталкивать ее из кабинета. Дуня же, благо и ростом, и комплекцией она значительно превосходила кандидата в губернаторы, мертво стояла на месте и, пока хлипкий Трошкин тянул ее к двери, внимательно рассматривала фотоматериалы, разложенные на столе. Сцена выглядела весьма комично — Дуня являла собой величественный и неподвижный монумент, а Трошкин напоминал городского сумасшедшего, который задумал спихнуть каменную глыбу с постамента. Он пыхтел, упирался обеими руками ей в бок и нелепо перебирал ногами. Наконец, вдоволь насладившись фотовыставкой и унижением президента фонда «Наша демократия», Дуня сдала позиции и вышла из кабинета. Трошкин выскочил за ней и, захлопнув дверь, злобно зашипел:

— Никто не давал вам права врываться ко мне без предупреждения!

Он посмотрел на пустой стул Марины и взвился еще больше:

— А-а! Понимаю! Вы воспользовались отсутствием секретаря! Впрочем, вы никогда не стеснялись в методах.