Однако эта мысль несколько ее отрезвила. Ведь визит-то его ждать не будет! Он скоро придет. Уже завтра! А у нее так и нет ничего хорошего, чем можно было бы поделиться. Нет у нее идеального подарка.

Из Мантии можно выйти тремя путями… Но нет.

Она умыла лицо, и руки, и ноги. Расчесала волосы, пока они не окутали ее золотистым облаком. Попила, надела свое любимое платье. Рассиживаться некогда. День будет хлопотный.

Прежде всего — разложить по местам свое новое, идеальное мыло. У нее было семь кусочков. Один — у тазика, в Мантии, где безопасно. Одним она вчера мылась в Перезвонах. Четыре самых больших она отнесла в Пекарню, пусть допекаются. А самый маленький, самый душистый уложила на дно своего кедрового сундучка, чтобы ей больше никогда-никогда не пришлось обходиться без мыла. Уж этот-то урок она заучила твердо! Да-да!

Аури помедлила, не вынимая руки из кедрового сундучка. А может, его порадует кусочек поцелуйного мыла, а? Хорошее ведь мыло. Он небось такого и не видывал…

Ну уж нет! Аури покраснела, не успев даже додумать мысль до конца. Это уж чересчур, совсем неприлично. А потом, это мыло не для него. Тайны да, тайны ему годятся, но в нем слишком уж много дуба. И ивы тоже. А селас — совсем, совсем не его.

Аури закрыла крышку своего душистого кедрового сундучка, но, вставая на ноги, почувствовала, как комната сделалась слишком яркой и покачнулась. Пошатываясь, она сделала пару шагов и села на постель, чтобы не упасть. Она почувствовала, как в ней подымается страх. Глаза встревоженно заметались по комнате. Неужели это?..

Да нет. Все проще. Живот снова сделался как пустой барабан. Она забыла позаботиться о себе.

И потому, когда голова перестала кружиться, пришлось пойти в Клад. Однако Аури из прихоти, для компании, прихватила с собой дерзкое Средоточие. А то ведь оно Подсветья-то толком почти и не видело! Оно, конечно, было тяжелое, но, по правде сказать, это было самое меньшее, чем Аури могла отплатить ему за всю его помощь.

Особых сокровищ в Кладе не нашлось, кроме сковородок. Впрочем, было там и кое-что еще. Аури достала жестяной котелок, наполнила его свежей водой. Зажгла спиртовку своей предпоследней спичкой. Потом залезла на стойку и потянулась обеими руками, чтобы достать свою банку. Сухие горошины катались внутри, дурашливо побрякивая о стекло.

Аури откинула крышку с зажимом и высыпала горошины в свою крохотную ладошку так, что получилась горсть с верхом. Ладошка у нее была невелика. Горошин оказалось не так уж много, однако же это была половина того, что у нее имелось. Аури наклонила ладонь над котелком, и горошины поплюхались в греющуюся воду. Аури поколебалась, потом пожала плечами и ссыпала в котелок и вторую половину тоже.

Она поставила пустую банку на стойку и огляделась. В мерцесвете спиртовки и зеленовато-голубом сиянии Лисика пустота полок сделалась особенно очевидна. Аури вздохнула и выкинула это из головы. Сегодня у нее будет супчик. Завтра в гости придет он. Ну, а там…

Ну, а там она сделает все, что может. Это был единственный способ. Не хотеть ничего для себя. Тогда ты становишься маленькой. И тебе ничто не грозит. Это означало, что ты можешь ходить по миру неприметно, не опрокидывая всякую встречную тележку с яблоками. И если вести себя бережно, если стать неотъемлемой частью вещей, ты сможешь помогать. Чинить то, что треснуло. Выправлять то, что перекошено. И полагаться на то, что мир, в свою очередь, предоставит тебе возможность поесть. Это единственный способ двигаться изящно. Все прочее — тщеславие и гордыня.

Может, принести завтра медовые соты, чтобы разделить их с ним? Ах, как это было бы чудесно! А то жизнь-то у него совсем несладкая. Что правда, то правда.

Она размышляла над этим, пока пузыри бурлящей воды заставляли ее горошины плясать в котелке. Аури рассеянно поглаживала по щеке дерзкое Средоточие. Наконец, после долгих размышлений, она решила, что да, соты, пожалуй, сгодятся, если ничего другого не подвернется.