- Так они всё равно нас слышали, и так знают, где сидим, зачем ползать? - спросил один из арбалетчиков.

- На всякий пожарный. Одно дело, когда с тобой разговаривают, может, переговорщик специально отошёл в сторону. И совсем другое, когда с того же места выходят враги. Не, лучше перестраховаться, бережёного и бог бережёт.

 Всё время, пока женщины маячили на виду у пиратов, я исподволь ждал от тех какой-нибудь гадости. К счастью, обошлось.

 Пленницу отнесли к её товарке по несчастью, после чего Мария вернулась к нам на доклад.

- Она вся избитая и изнасилованная. По всему видно, что её или кнутом били, или чем-то похожим, кожа до мяса рассечена.

- Выживет? - спросил Макаров.

 Та невразумительно пожала плечами:

- Не знаю. У неё свежая рана на голове, и как бы, не черепно-мозговая, ко всему прочему.

- Свежая? - переспросил я. - Точно?

- Точнее некуда. Все прочие раны уже опухшие, воспаленные после целой ночи без лекарств и лечения. А эта, даже свежей кровью сочится. О чём подумал?

- О чём? Хм, - я машинально тронул подбородок, поскрёб щетину. - Я думаю, пираты не хотят, чтобы она что-то нам сказала. С их слов наших рыбаков у них нет, но тогда чего им бояться? И куда мужики могли пропасть, если женщины из их компании оказались у пиратов? Мне кажется, лежат они связанные на корабле, пираты имеют на них виды, может, в рабы продадут, может, к вёслам прикуют.

- Так вроде бы, викинги таким не баловались, сами гребли всегда и раба делали свободным, если того приходилось сажать на вёсла наравне с воинами? - сказал один из бойцов.

- Так, то викинги, а мы откуда знаем, что тут принято, а что нет? Амулет переводить может не дословно, а по аналогии, подбирая из сознания похожие по смыслу слова.

- А-а, ну, может и так, - признал тот мою правоту.

- Хватит о викингах, что нам с этими гадами делать? - вмешалась Машка. - Если там наши, то их нужно освобождать. Будет прилив, и корабль запросто сойдёт в воду, тогда их поминай, как звали.

- Прилив такую тушу может и не сдёрнуть, засомневался Макаров. - По любому, экипаж помогал, при этом.

- Можно было бы пригрозить огнём, но если там пленные, то не поверят, что своих убить решимся, - сказал я. - Нужна другая идея, но ничего в голову не приходит, пока что. На голод и жажду не стоит надеяться. У них на борту должно быть всего с избытком.

- Ты пробовал? - спросила женщина.

- Нет, я думал...

- Так попробуй, а думать потом будешь.

- Хорошо.

 И тут, словно, пираты нас подслушивали и поняли, что мы приняли решение, со стороны ладьи прозвучал крик:

- Эй, румм, что решили? Ваша женщина у вас, она живая. Мы своё обещание выполнили, теперь твоя очередь.

- Сдавайтесь! - крикнул я. - Женщина серьёзно ранена и умирает, без лекаря ей не помочь!

- Сдаться, чтобы вы нас убили?!

- Я не говорил про смерть! Нам нужны рабочие руки, и за свою свободу, вам придётся потрудиться, тяжело и хорошо потрудиться!

- Что?! Мы воины, а не рабы! - со злостью крикнул пират. - Тебе ясно, румм?

- Ясно. Я понял, что твоё желание - это умереть во славу своих богов и на счастье моих!

- Ну, так иди и возьми нас, или портки уже воняют от страха?

- Я не стану рисковать жизнями своих солдат...

- Каких солдат, вонючий румм? Тех баб, страшнее которых мне не приходилось видеть? Или это такие у тебя мужчины? Чем же занимаются они у тебя в отряде? - перебил меня собеседник.

 Его слова я тут же передал Машке, которая в ответ крикнула в сторону ладьи десяток слов, половину которых я бы постеснялся произносить на людях.

- Это кричит твой воин? Что он хочет? Просит сразиться с помощью своих дырок? Так я могу её проткнуть своим горячим и толстым клинком, пусть подходит! - глумливо захохотал моряк. - Что же она не торопится?

- Она занята.