|
Гакс Унфуфаду, рифмующий демон, был сражен контрзаклинанием моего учителя: он начинал чихать, как только произносил что-либо в рифму. Это практически сводило на нет его главное преимущество — демон мог становиться сильнее с каждой новой рифмой. И хотя прежде Гакс был нашим заклятым врагом, теперь мне было тягостно видеть, что от прежнего злобного величия осталась всего лишь тень, к тому же то и дело чихающая.
— Что это? — воскликнул Хьюберт. — Кажется, Гакс сдался? — Жаль беднягу! — согласилась Эли. — Как говорится, остался с носом. — Эй, Барышня, — подхватил Дракон, — а ведь это отличное начало для нового куплета! — Ох ты! — загрохотало сверху. — Нет! Не до куплетов. — Не до куплетов? — в унисон спросили удивленные артисты. За моей спиной задрожала земля. Видимо, это Ричард поставил туда свою ногу. — Нет, не до куплетов, — повторил великан. — Здесь происходит что-то странное. — Ну что ж, — кротко сказал Хьюберт, — нет так нет. Ладно. В конце концов, остальные куплеты были похуже. Седьмая и пятнадцатая строфы, признаться, слишком многословны… — Он осекся. — Что-то странное? Снаркс саркастически рассмеялся: — Никогда не подозревал, что от великанов столько пользы! Демон повернулся, чтобы еще раз взглянуть на поваленные деревья. — О! — только и смог он вымолвить. — Проклятие! — воскликнул Хендрик, подняв дубинку. Туман снова наползал на нас по усеянной щепками и ветками земле. — ОНО возвращается. — Да уж, — согласился я. Что было делать? Поощрять вокальный дуэт? Признаться, мне нелегко далось бы такое решение. Вслух я сказал: — Интересно, какие еще ловушки нас ждут… — Что бы это ни было, — произнес мелодичный голос, — рано или поздно ОНО поймет, что это ОНО попало в ловушку, напоровшись на мой великолепный золотой рог. — Ха! — прибавил невесть откуда взявшийся Джеффри. — Вам не страшны никакие ловушки, если с вами говорящий волк! Сразу после этой реплики я услышал спокойное, уверенное пение Семи Других Гномов: Хотел бы я войти в доверие к гномам. Может быть, хоть они понимают, что здесь происходит? Туман становился все подвижнее, так и клубился вокруг нас. И чем ближе он подползал, тем виднее становилось, что он вовсе не скучно-серого цвета, что в нем поблескивают какие-то точки. Он становился то бледнее, то ярче, то почти сходил на нет, то вспыхивал цепочкой зловещих огоньков. Казалось, он что-то скрывает в своей пушистой шубе, но это что-то изо всех сил стремится выйти на поверхность. Снова появился голос, вернее, даже голоса. Меня окликали со всех сторон. Теперь, когда никто не пел и не декламировал, я лучше различал слова: — Вунтвор… — …Мы с тобой еще не закончили… — Вечный Ученик… — Иди к нам, Вунтвор… — …Все кончится быстро… — Зачем тебе меч? Положи его… — До конца вечности… — Вунтвор… — …Дай мы тебя приласкаем… — Мы укроем тебя… тебе будет уютно… — …Все произойдет быстро… не бойся… — Разве тебе не хочется отдохнуть… целую вечность? — Слышали, что вам сказали? — зашептал Катберт. — Насчет того, чтобы положить меч? — Да уж, — ответил я. |
