И тем не менее я не стал говорить ей, что существует серьезная опасность мозговой травмы.

- Мы не в состоянии предсказать, насколько велика опасность, - заявил Джон, - и существует ли она на самом деле, пока не проведем эксперимент. Мне не очень хочется, чтобы в нем участвовал мой лучший друг.

- Твой лучший друг настаивает, - проговорил я и подписал все необходимые бумаги, которые подготовили адвокаты компании «Темпоральный Перенос».

Однако я все-таки принял меры предосторожности. Я скрыл от Мэри, на какое число намечен эксперимент. Если произойдет что-нибудь непредвиденное, незачем ей при этом присутствовать. Она собиралась вскоре отправиться - Мэри всегда это делала раз в год - навестить родителей, которые жили в Канаде. И я решил, что это самое подходящее время для того, чтобы попытаться совершить темпоральный перенос.

- Джон будет готов самое раннее к осени, - сказал я ей и изо всех сил постарался продемонстрировать свое огорчение.

Через три дня после отъезда Мэри все было готово. Я не нервничал, даже когда Джон предупредил меня:

- Могут возникнуть неприятные ощущения.

- Джон, - пожав плечами, поинтересовался я, - оказавшись в Англии, я смогу делать все, что пожелаю? Я имею в виду, по собственной воле?

- Это еще один вопрос, на который я не могу ответить ничего определенного, - проговорил Джон, - по крайней мере пока ты оттуда не вернешься - что, кстати, произойдет автоматически. Даже если я скоропостижно скончаюсь и выйдут из строя все приборы питания, резонанс вернет тебя назад. В данном случае мы не зависим ни от каких непредвиденных обстоятельств, потому что твое физическое тело остается здесь. Ты понял?

- Я понял. - Джон был уверен, что если ему удастся сделать так, чтобы я не волновался в начальный момент эксперимента, то снизится вероятность мозговой травмы. Он много раз повторял одно и то же, рассчитывая снять напряжение. - Я смогу делать все, что пожелаю? -снова спросил я.

- Не думаю. Только наблюдать.

- А я буду в состоянии повлиять на историю?

- Тогда возникнут парадоксы, именно поэтому путешествия во времени в обычном смысле нереальны. Ты сможешь посмотреть, вернуться назад со своими наблюдениями и изменить историю с этого момента и дальше - и никаких парадоксов не возникнет.

- Ну, лучше, чем ничего, - проворчал я.

- Конечно, - согласился Джон. - Ты послушаешь свою обожаемую оперетту - уже кое-

что!

Кое-что - верно, однако недостаточно. Я же не музыкант и не смогу повторить всю партитуру.

Я утешился мыслью о том, что Джон ошибается или, вполне возможно, просто врет. Если бы возможность воздействовать на историю действительно существовала, ему бы никогда не разрешили продолжать эксперименты. Поэтому Джону приходилось уверенно утверждать, что такой возможности нет, иначе он перестал бы получать деньги на свои исследования.

Привезли мой завтрак, и медсестра, профессионально изображая искреннюю радость, сказала:

- Сегодня вы прекрасно выглядите.

Завтрак был так себе, ничего особенного, но я проголодался, и поэтому горячая овсянка показалась мне вкусной.

Отличный знак, а в голове у меня чей-то голос пропел: «Ну-ну, вот так и устроен мир, и он всегда будет оставаться таким; когда олухи получают высокие титулы, нет места тонкому уму».

Я его узнал. Соло Меркурия в сопровождении хора в первом акте «Теспис». Точнее, я узнал слова. Музыка была для меня новой - но, вне всякого сомнения, принадлежала Салли-вану.

В десять утра прибыл Джон Сильва.

- Мне позвонили и сказали, что тебе отменили внутривенные инъекции, - сказал он, - и что ты про меня спрашивал. Как ты себя чувствуешь? Выглядишь вполне прилично. - Я заметил беспокойство в его глазах.

- Я тебя звал?

- Постоянно, пока находился в полубессознательном состоянии. Я был здесь вчера, но ты еще не совсем пришел в себя.