Собеседники вышли на пустую палубу превратившегося в элитный ресторан парусного фрегата, пришвартованного к каменной набережной Реки, рядом с одной из центральных улиц Калиопы, и, оглянувшись по сторонам, встали у толстого ствола мачты.

— Ты Фердинанда Золика случайно не знаешь? — спросил Моро.

— Нет, не знаю, Фредди, — пожал плечами тридцатипятилетний Лийс, — он тебе дорогу перешел что ли?

— Ну, в каком-то смысле, да. Он меня на бабки развел. Причем нехилые. Вот и хочу ему хороший урок преподать.

— И какой конкретно урок хочешь ему преподать? — на угловатом лице господина Лийса изобразилась ухмылка, в тусклом сиянии электрических ламп, установленных по всей длине фальшборта, получившая какой-то демонический оттенок.

— Он совсем недавно купил себе новенький Бэнтли. Представь себе, если его судьба накажет за то, что он меня на бабки развел. Например, если с его драгоценной машинкой случится какое-нибудь происшествие…

— Ты не пробовал на него надавить, попробовать вернуть себе эти деньги?

— Тут такое дело, Ричи. мы, в принципе, вообще не должны знать о существовании друг друга. Возиться с ним мне совсем не целесообразно. Я эти деньги уже и так списал, поэтому вместо этого хочу его проучить.

— И что хочешь, чтобы случилось с его машиной?

— Ну, мало ли что бывает. Ты ведь знаешь, что иногда происходит короткое замыкание и машины загораются. Стоит себе машина и вдруг на тебе — начинается пожар. Совершенно случайно.

— А, вот оно что, — ощерился Ричи Черный, — какой ты коварный.

— Раз нарушает бизнес этику, пусть его настигает божий промысел.

— Ладно, Фредди, я тебе помогу по старой дружбе. Мои ребята разберутся с этим делом. Будет ему и судьба, будет и божий промысел. Его Бэнтли вспыхнет, как олимпийский факел.

— Вот об этом-то я и говорю, Ричи. Пусть ему будет неповадно. Это мне даже доставит больше удовлетворения, чем деньги.

— Да, все мальчики любят баловаться спичками, только это иногда плохо кончается, — смех Лийса разнесся негромким эхом по палубе фрегата-ресторана и растворился во мраке холодного безветренного октябрьского вечера.

Шестнадцатое октября. Прокуратура города Калиопа. Около трех часов дня

— Присаживайся, Муус, — сказал прокурор Тимо Остент, сидевший за своим рабочим столом, вошедшему в кабинет следователю Теодору Муусу. — Я сегодня был у министра, он расспрашивал, как продвигается дело об исчезнувшей картине, есть ли перспектива ее скоро найти… У тебя хороших новостей сегодня нет?

— К сожалению, нет. Правда, благодаря фальсификатору, который действовал в сговоре с контрабандистом, мы продвинулись по двум другим делам, а вот по эскизу Эуса у нас по-прежнему ничего нет.

— Понятно… — почесал подбородок прокурор, листая документы, — руководству очень не нравится, что журналисты спекулируют картиной и постоянно ставят под сомнение профессионализм правоохранительных органов. Мол, подбрасывают вам какие-то подделки каждый день, а подлинник найти сами никак не можете. Этот вопрос обсуждается уже не только в МВД, но и на более высоком уровне. Министр намекал, что я должен найти какой-то окончательный выход из этой ситуации, поэтому я принял решение закрыть дело по краже картины. Нет никаких доказательств, что такая картина существует или вообще когда-то существовала, поэтому считаю, что нет смысла тратить на это лишние ресурсы и время, да и общественность должна успокоиться. Останется только разобраться с проникновением в дом Яна Икса, но это дело можно спокойно перевести в архив. Потом, если появятся новые материалы — производство возобновим.