Вся эта отобранная публика приехала, чтобы отметить день рождения известного столичного предпринимателя Эрика Бамона. Впрочем, известен этот сорокапятилетний господин, начавший свое дело с открытия скромного спортзала, был не столько успехами в бизнесе, сколько подозрениями, что он имеет крепкие связи с мафией.

Подобные связи у Бамона, действительно, имелись, и даже его начальный капитал составляли деньги, занятые у одного криминального авторитета (некоторые газеты, избегая прямых обвинений, утверждали, что через фирмы Эрика мафиозные структуры отмывали прибыль от наркоторговли). Состояние бизнесмена росло, как на дрожжах, у него появлялось все больше и больше влиятельных знакомых, благодаря которым его стали допускать к очень большим проектам, о которых он и не мог мечтать, будучи хозяином заурядного спортзала.

Наркобоссы также использовали Бамона и как негласного посредника в переговорах с представителями власти — Эрик встречался с чиновниками и депутатами, пытался заручиться их поддержкой, улаживал разные конфликты, искал (и, разумеется, находил) начальников, которых можно было бы коррумпировать.

Бизнесмен занимался этими темными делами уже на протяжении почти десяти лет, но, как ни странно, за это время против него не было заведено ни одного уголовного дела (за исключением одного расследования, в котором он проходил свидетелем, но и тогда его всего лишь пару раз допросили). И, несмотря на то, что от полицейских и прокуроров Бамону лишних хлопот не доставалось, легкой его жизнь назвать было трудно, так как однажды под его бронированным внедорожником (в тот момент хозяина машины внутри не было) даже разорвалась самодельная бомба малой мощности. Этот акт устрашения, наряду с телефонными угрозами, был заказан одним из криминальных авторитетов в отместку за то, что Эрик, подключив свои связи, увел из-под носа его партнеров по бизнесу очень выгодный строительный подряд.

Итак, все приглашенные гости, наконец, заняли свои места за столиками в просторном зале «Капеллы», пропитавшемся мягким сиянием сотен электрических свечей, вставленных в тяжелые железные люстры, подвешенные под высокими каменными сводами. Вечер открылся коротким вступительным словом виновника торжества, поздравившего всех присутствующих, затем на сцену под большим голубым витражным окном, там, где когда-то находился амвон, вышли музыканты. Пиршество началось.

Спустя полтора часа

— Ладно, я пошел, Бамон меня вызывает. Если хочешь, можешь потанцевать или в саду погулять, — сказал Георг Кессель, у которого тоже был пригласительный билет на этот вечер, убирая обратно в карман черного пиджака мобильный телефон. Он, вместе с Лизой, сидел за одним из столиков в самом дальнем от сцены затемненном углу.

— Надеюсь, не на всю ночь уходишь, — спросила Лиза, наряженная в эффектное черное платье с открытой спиной, на которую поповскими глазами заглядывались сидевшие за соседними столиками мужчины.

— Нет, мы недолго проговорим, не беспокойся.

Кессель встал со своего места и пошел к большому столу у сцены, за которым в компании своих самых близких друзей сидел Бамон. Увидев приближающегося мужчину в черном костюме, бизнесмен встал из-за стола и вместе с Георгом отправился к двери, ведущей в одно из подсобных помещений.

Хотя Кессель не входил в список друзей и партнеров Бамона по бизнесу, его появление в «Капелле» было отнюдь не случайным. Дело было в том, что наряду со спортивными автомобилями, женщинами и всякого рода других дорогих игрушек, Эрик любил коллекционировать и произведения искусства, причем ориентиром в их выборе ему служила не художественная ценность предмета — в этом он мало что понимал, — а, скорее, принцип «чем дороже и моднее, тем лучше».