Жест этот был понятен, это был жест, предусмотренный инструкцией. И инженер Риекст, не колеблясь ни миллисекунды, упал вперед — так было быстрее всего — и в падений ухитрился сдвинуть предохранитель и ударить по красной выпуклой шляпке в дальнем углу пульта.

Катапультирование реактора было произведено вовремя, и он взорвался как раз на таком расстоянии, чтобы не повредить того, что осталось от корабля. Корабль лишился реактора, и двигателя, и энергии, если не считать аварийных аккумуляторов, о которых всерьез говорить не приходилось, и всякой надежды обрести свой ход и уйти с орбиты Трансцербера раньше, чем загадочная планета настигнет его.

Когда все это выяснилось, капитан Лобов разрешил экипажу ужинать. Сам же он прошел в рубку связи и начал срочно вызывать Землю, хотя это и обходилось аккумуляторам дорого. Все-таки с Землей надо было поговорить, хотя бы из простой вежливости, как сказал капитан Лобов, поглаживая щеки с таким видом, словно собирался бриться в третий раз.

— Я прошу вас сказать… — повторил Кедрин.

— Не слышу, — глядя мимо Кедрина, громко сказал человек с каменным лицом. — Не слышу… — У него был странный голос, высокий и курлыкающий. — Возьмите канал у метеорологов.

— Зачем? — растерянно спросил Кедрин. — Я хочу узнать только… — Он постарался сказать это как можно решительнее.

— Теперь слышу хорошо, не кричите, — перебил его сидящий. — Говорите… — Взгляд его все еще был устремлен куда-то вдаль. — Да?

— Где я смогу найти ее? Завтра?

— В зоне Трансцербера… — раздельно и словно бы задумчиво сказал сидящий. — Так.

— Что? — сказал Кедрин и сделал шаг назад.

— Нет, ни в коем случае. Только шаг вперед… — каменный усмехнулся, но в глазах его была тревога. — Скажите: Седов уверен, что все будет в порядке. Да.

— Простите, вы…

— Я буду немедленно, — громко сказал человек с каменным лицом. — Слышите, немедленно!

Кедрин оглянулся. Была явно необходима помощь Службы Жизни, а до ее прибытия могли помочь трое монтажников, если они еще не ушли. Их не оказалось за столиком. Кедрин крутнул головой. Они стояли плечо к плечу за его спиной, и глаза их не отрывались от каменного лица.

— Вы что-то хотели? — сказал каменный, наконец-то заметив Кедрина. — Хотя все равно… — Он вытащил из уха капсулу, отлепил микрофон, приютившийся в углу рта, и тотчас же вернул все на место и, чувствовалось, сразу же забыл о существовании Кедрина и смотрел теперь только на монтажников.

— Что? — спросил Гур, и Кедрин удивился, услышав, как кратко он может спрашивать.

— Авария.

— У нас?

— «Гончий пес» с Лобовым. В зоне Трансцербера. Взбесился гравигенный реактор. Катапультировали… — Человек с каменным лицом курлыкал и клекотал, однако трое отлично понимали его и, видимо, давно привыкли к протезу гортани. — Но корабль-то наш. Восемь человек. На обломках. Уточняют, сколько можно продержаться.

— Причина?

— Пока неясна. Хода нет и не будет, да и энергии… Ты помнишь, Дуг, их аккумуляторы?

— Помню, — сказал Дуглас, и по тону было ясно — он помнил их не с хорошей стороны.

— Тут нужны длинные корабли, — сказал Холодовский.

— Да. Длинные корабли. Ни одного сейчас нет в системе.

— Им и нечего делать в системе.