Он взглянул туда, где сидела она; взглянул случайно, а может быть, и не совсем случайно.

— А кроме того, есть и другие причины…

«И эта причина, — подумал он, — живет на Земле. Такие, как она, живут только на Земле».

— Ну да, — сказал Холодовский. — Конечно, есть и другие причины.

— Почему-то, — серьезно произнес Гур, — никто до сих пор не взялся всерьез за изучение вероятности человеческих поступков в системах с неопределенным количеством неизвестных, имя которым «квазислучайности». Будь найден соответствующий алгоритм, он значительно облегчил бы вашу задачу, н вы уже сейчас поняли бы, что единственный выход для вас — идти и собирать вещи для полета на Пояс.

— Можно подумать, что вы…

— Для меня в этой системе одним иксом меньше…

Он хотел сказать еще что-то, но внезапно все трое вздрогнули и болезненно поморщились. Казалось, их ударило током, но это была всего лишь громкая музыка.

— Так вот, друг мой, для меня одним иксом меньше. И это так же верно, как и то, что мой длинный нос чувствует в воздухе какой-то необычный запах.

— А знаете что? — тихо проговорил Холодовский. — А вот нам случай проверить…

— Ну, ну, Слава, — сказал Дуглас. — Ну… Дразнить себя…

— А почему? А если он покажет запах? Тогда ясно будет, что этот этап пройден и что хотя бы в этой части мои мысли подтверждаются. Что, Гур?

— Лучше проверить, — сказал Гур, — чем не проверить. К тому же вы знаете мой принцип: если вы не знаете, остаться ли на месте или сделать шаг вперед, — в любом случае делайте шаг вперед!

— Что же, — сказал Холодовский. — Сделаем шаг вперед. К счастью, я своевременно отстроил прибор от фона.

Он поднял чемодан на стол, открыл его. На экране прибора вспыхнула красная точка, стала разгораться все ярче и ярче, потом чуть потускнела и снова разгорелась.

— Пожалуйста, — сказал Холодовский. — Что и требовалось…

— Но направления нет, — сказал Гур.

— Этого я пока не обещал.

— Ну, Слава, — сказал Дуглас, — а был ли мальчик-то?

— Это же твой озометр.

— И я могу ошибаться.

— Зато я не могу, — сухо сказал Холодовский. — Запах есть. Прибор фиксирует его. Грубо можно даже определить направление: источник запаха смещается приблизительно на норд — норд-ост. Что еще? Сила запаха? Пожалуйста, в этой точке — три миллиоза.

— Я не о том, — сказал Дуглас. — Есть ли сам запах? Мало что…

— Пожалуй, нет, — вмешался Кедрин. — Я почувствовал бы. У меня острое обоняние.

Никто не ответил, только Гур проворчал: «На Земле не может быть острого обоняния при таком фоне…» Потом спросил у Кедрина:

— Может здесь пахнуть дыней? Большой желтый плод…

— Знаю. Нет, не может. На всем острове вот уже четыре дня нет ни одной дыни.

— Ну, ну, — сказал Дуглас. Встал. Ритмично раскачиваясь, ушел к выходу. Гур лихорадочно черкал что-то на салфетке. Протянул ее Холодовскому. — Если так, то здесь ставим озометрические посты…

Они едва слышно заговорили о преобразованиях Гарта применительно к рабочему пространству. «Странные люди, — думал Кедрин.