- Это тебе расскажет твоя мать.
- Мама?
- Она в пути. Уже была в пути еще до того, как мы узнали, что ты здесь, словно судьба подсказала ей. Она объяснит, это ее долг, - лицо Сестры Надежды было мрачным, немного злым и похожим на лицо Твайлы, она хмурилась.
Ее слова напомнили мне о моем долге. Я посмотрела на Сайласа, вскинула брови и губами сказала ему: «Моя мама.
Он кивнул и повернулся к Сестре Надежде.
- Маму Эррин забрали в приют в Трессалине. Она в депрессии от горя. Я помогал ей. Кто может забрать ее и привести сюда?
- Никто, - сказала Сестра Мудрость, что молчала до этого. – Кого из нас это тревожит?
Сайлас вскинул брови.
- Меня.
Сестра Надежда посмотрела на него.
- Мы не можем сейчас никого послать пересекать Трегеллан.
- Тогда я пойду сам.
- Сайлас, - предупреждение.
- Я обещал ей…
- Чего стоят твои обещания, брат Сайлас? – тихо сказала Сестра Мир. – Ты даже клятвы не держишь.
- Довольно! – рявкнула Сестра Надежда, мы вздрогнули. Сайлас смотрел на стол, а я прожигала взглядом Сестру Мир, которая смотрела в ответ спокойными карими глазами. Не алхимик. Никто из Сестер не был алхимиком. – Оставьте нас, - приказала Сестра Надежда алхимикам за другими столами.
Они не возражали, тут же встали и покинули комнату. Ниа шла последней и посмотрела на меня с ненавистью. Что я ей сделала?
- Ты понимаешь, какой ущерб нанес? – Сестра Надежда повернулась к Сайласу, оскалила зубы, когда остались только мы и Сестры. – Плохо выдать чужаку наши секреты, но сказать ей… Ты мог все разрушить, и все еще можешь. Время покажет.
- Отец рассказал тебе наши секреты. Ты тоже была чужаком. Не вижу проблемы.
- Ты знаешь, что я не это имела в виду.
- Кто-то объяснит мне, что происходит? – спросила я. – Простите, если вы расстроены из-за моего… нашего… Я не знала, что он монах, когда это началось, и я не хотела навредить. Не беспокойтесь, я ни за что не предам вас. Поверьте, я умею хранить секреты. И мне бы стоило рассказать…
- Что? – Сестра Надежда повернулась ко мне, ее глаза пылали. – Что за секреты ты утаила, Эррин?
Краем глаза я увидела, как Сайлас качает головой.
- Я просто хотела сказать, что я не трусиха. Я не подставлю вас. Никого из вас. Ни за что.
- А если тебя поймают? А если тебя запрут в темной комнаты без еды и воды, пока ты не заговоришь?
- Мама, - предупредил Сайлас, но я остановила его.
- Я знакома с голодом, - сказала я. Губы Сестры Надежды дрогнули, я, казалось, шагала в ловушку.
- Конечно. А если тебя будут пороть?
Я вскинула брови.
- Пару часов назад голем сломал мне позвоночник. Вряд ли теперь я боюсь порки.
Ее губы снова дернулись: потрясение, отвращение, я не знала точно.
- А если тебе вырвут ногти? – сказала она. – Сломают пальцы по одному молотком?
Я побледнела.
- А если будут клеймить раскаленным железом?
- Хватит… - прошептала я.
- А если они будут делать это не с тобой, а с Твайлой или твоими друзьями из Тремейна при тебе? А если это сделают с моим сыном? Или твоей матерью? А если сейчас люди ищут ее, зная, что так тебя можно сломать? На что ты пойдешь, чтобы спасти родню, Эррин? Как далеко зайдешь?
- Хватит! – закричала я, звук зазвенел в пещере.
Сначала все молчали. Сайлас смотрел на стол, сжав кулаки так крепко, что его костяшки, что были без Нигредо, побелели.
- Я люблю маму, - сказала я. – Я готова почти на все, чтобы спасти ее. Вы бы не поступили так, чтобы спасти Сайласа?
Она не ответила. А тишину нарушила Твайла.
- Мы уходим, - сказала она вдруг, отодвинув лавочку от стола. – Эти люди никак с нами не связаны. |