Я покачала головой, делая вид, что не услышала беспокойство в ее голосе.

  Ни в коем случае, сумасшедшие брюки.

Хэлли рассмеялась и закатила глаза. Когда она отвернулась, я сглотнула.

Что если выстрелы, которые мы слышали, были от тех так называемых солдат стреляющих в людей, которые бродили там? Что делать, если они стреляли в маму? Я покачала головой, прогоняя эти мысли, прочь из головы.

Уже несколько человек охарактеризовали маму как «плохой парень». Никто и ничто не остановит ее, пока она не доберется до нас. Если она захочет, она найдет способ.

  Это одеяло, которое ты должна держать,   сказала я, протягивая плотно свернутое шерстяное одеяло.

  Я не хочу держать. Сама держи его,   поскулила Хэлли.

  Я держу другую и плюс твою руку.

Она поджала губы.

  Хэлли, это важно. Ты должна держать его, и ты не должна привлекать внимание.

Она наклонилась ко мне:

  Мне нужно в туалет.

Я вздохнула:

  Ты ходила.

  Я нервничаю,   призналась она.

Я поцеловала ее в лоб.   Я тоже. Мы пойдем, как только мы доберемся домой, к папе. Это не далеко, я обещаю.

  Но мне нужно,   снова повторила Хэлли, с отчаянием в голосе.

Я посмотрел на папу:   Мы пока не можем идти,   прошептала я ему.

  Что? Почему?

  Хэлли хочет пойти в туалет.

  Снова?

  Она нервничает,   объяснила я.

Он разочарованно вздохнул.   Своди ее. Торопитесь. Одна нога там, другая здесь.

Я потянула Хэлли.

  Туалет там,   указала она, сопротивляясь с каждым шагом.

  Там только один туалет, Хэлли, и там очередь. Мы выйдем на улицу.

  Что? Я не собираюсь писать на улице!   прошипела она.

Я заставила выйти ее за дверь и повела в темный угол двора.   Хэлли,   проворчал я,   Вот. Садись.

  Нет!

  У нас нет на это времени!   сказала я.

Наши голоса были не громче шепота. Мы всегда ругались достаточно тихо, чтобы никто не мог услышать нас.

Хэлли нахмурилась, поджала губы.   Это. Не. Несправедливо,   сказала она, расстегивая джинсы.

  Ты даже не знаешь, что это значит,   сказала я, раздраженно. Я обернулась и отвернулась, прошептав последнюю инструкцию.   Не мочись на свою обувь.

  Моя моча горячая. Я думаю, что у меня лихорадка.

  Просто на улице холодно. Поторопись.

  Что, если я заражена?

  Нет. Пойдем.

Хэлли собралась, и тогда я указала папе, что мы готовы. Папа должен был уйти первым, на случай если бы кто то заметил, и затем мы пойдем за ним по двое.

Хэлли и я сделали вид, что разговариваем, пока папа шел вниз заборной линии, пробегая пальцами вдоль звеньев цепи. Для меня, его беспечность выглядела вынужденной, но кажется, никто не заметил. Я держала Хэлли, пока папа скользнул в пространство между двух больших ворот. Молодые боевики ранее закрыли ворота с ржавой толстой цепью.

Папа был атлетического сложения. Он был в футбольной команде. Сейчас он не был в лучшей форме, но он легко маневрировал под цепь на другую сторону. Хэлли просто обошла, но мне пришлось наклониться. Папа продолжал идти в сторону тени деревьев, и Хэлли схватила мою руку крепче.

Через несколько мгновений, я снова услышала звон цепи.

Папа прошел по улице в парке, и тогда он нырнул за большой ствол дерева. Когда Хэлли и я достигли его, он потянул нас в свою сторону.

  Чт...   начала я, но папа закрыл мне рот рукой.

Глаза Хэлли бегали между нами. Когда Тавия добралась до дерева с сыном на руках, папа убрал руку от моего рта, чтобы приложить палец к губам малыша.