Небо было красочным как акварель. Синие, фиолетовые, розовые, и желтые цвета рвались из за горизонта, пока солнце вспыхивало и начинало освещать небо. Сверчки и цикады чирикали и гудели позади, с каждым шагом под ногами шелестела трава.

Мы достигли Келливилля уже через два часа. Гниющие тела лежали в гладкой траве и на улицах и висели над перилами крыльца. Везде были свободные машины, и папа проверил каждый в поисках ключей. Он даже пощупал несколько тел поблизости, ища ключи. Инфицированные ушли отсюда, так что я с особой осторожностью начала искать какие либо признаки жизни в домах, но ничего не нашла   не любопытных глаз выглядывающих из занавешенных окон, ни одой женщины с флагом.

  Город совершенно пуст,   сказала я.

  Похоже на то. Давайте двигаться,   сказал папа.

Через двадцать минут после того, как мы покинули пределы города и повернули на север на Шоссе 123, Хэлли впервые заговорила. Я была удивлена, что она так долго молчала.

  Ноги болят,   сказала она.   Пальцы трутся.

  Твои ноги растут,   сказал папа.   Нужно найти тебе ботинки побольше.

Мы старались отвлекать ее от ходьбы, но еще двадцать минут спустя, она снова заныла:

  Я хочу есть.

  Уже?   спросил папа.

  Да. Можем ли мы перекусить?   спросила она.

  Пока нет,   сказал папа.   Мы должны идти пяти с половиной часов сегодня, помните? Еще час, и мы будем более чем на полпути к свершению плана дня. Это будет во время обеденного перерыва.

  Это будет длиться вечно,   проворчала она.

  Мы на полпути к обеду, можешь думать об этом так,   сказала я.

  Правда?   спросила она.

  Да,   подтвердила я.

В обеденное время, мы обнаружили, тенистое место на холмике, чтобы мы могли увидеть, если что нибудь произойдет. Папа развернул бумажные полотенца и вручил нам сэндвичи, и я налила воды.

  Посмотрите на это,   сказала Хэлли, указывая на небо.

Все еще вздымался столб какого то дыма, но сейчас, он был белым, а не черным.

  Это в Шалоте?   спросил я.

Папа посмотрел вверх:

  Нет, это слишком близко. Шалот находится дальше.

Я смотрела на него, щурясь от солнца.

  Что то горит очень долго.

Папа пожал плечами.

  Не горит. Дым белого цвета. Что то тлеет. Обломки от взрыва могут тлеть несколько месяцев.

  Что ты думаешь взорвалось?   спросила я.

  Скорее всего, что то из металла. Я думаю, мы узнаем, когда мы будем проходить мимо него,   сказал он.

Хэлли была на удивление оптимистичной.

  Когда мы видим маму, я собираюсь обнять ее первой, ладно, Дженна? Меня привезли в школу первой, так что мы не виделись дольше, чем ты с ней.

  Хороший намек,   сказал я.   Хорошо, ты можешь обнять ее первой.

Папа подмигнул мне.

  И я буду спать с ней первую ночь,   провозгласила Хэлли.

  Где я буду спать?   спросила я.

  Я не знаю. Я не помню тот фермерский дом настолько хорошо. Держу пари, у доктора есть дивана.

  Что если я тоже хочу спать с ней?   спросила я.

Хэлли поморщилась.

  Где ты собираешься спать, пап? Вы с мамой снова поженитесь?

Папа чуть не подавился водой.

  Мы с мамой   друзья. Я думаю, будет хорошо, если все так и останется. Мы все равно можем жить в этот доме вместе.

  Думаете, кто нибудь там еще есть?   спросила я, откусывая бутерброд.

  Что ты имеешь в виду?   спросил папа.