Помощница режисссера позвонила в Лондон Ронни Прайэр и нажаловалась на Джимми. Ронни пришла в ярость.

— Но нам нужен герой! — вскричала она. — А Калум Форрестер для этой роли совершенно не годится. Не говоря уже о том, что он похож на обезьяну, у него сильнейший акцент, и он постоянно ругается. Нет, лучше Джимми Сильвиана нам не найти. Можно, конечно, попробовать на эту роль Флориана, но он ругается еще хуже Калума!

— Флориан уезжает на континент. Желает набраться там вдохновения для создания новых рецептов, — сказала помреж, втайне надеясь съездить за казенный счет во Францию.

— Пусть он там бледных спирохет наберется! — гаркнула Ронни и в сердцах швырнула трубку. Немного успокоившись, она вышла из офиса и направилась к своему сопродюсеру Мэтти Френчу. Мэтти, однако, тоже ничего утешительного сказать ей не смог.

Ронни, которая была страстной сторонницей проекта, загрустила. «Все-таки Калум прав, — подумала она, глядя в окно на надоевшее ей до черта серое лондонское небо. — Из этого города пора бежать. Вот и Одетта отсюда сбежала и работает теперь в провинции. Знать бы вот только где…»

— Есть шанс насытить действие драматургией, — сказала она, передвигая по столу к Мэгги пачку фотографий и газетных вырезок.

Мэтти некоторое время листал вырезки, потом, ухватив суть дела, вытащил из пачки бумаг фотографию и продемонстрировал ее Ронни.

— Это та самая дама, которая сообщила нам о проекте «Дворца чревоугодия»?

Ронни кивнула. Зря она искала героя для серии своих репортажей. Герой — это избито. Им с Мэтти нужна героиня. Причем героиня трагическая, страдающая и жаждущая мести.

— Слушай, мы можем с ней поговорить? — спросил Мэтти. — Вызови-ка ее к нам на студию.

— Я бы рада, но тут есть одна небольшая проблема, — сказала Ронни, со злости на себя кусая губы. — Я, когда с ней в последний раз разговаривала, так и не выяснила, где она сейчас обитает.

Мэтти, однако, никакого неудовольствия по этому поводу не выразил. Еще раз пролистав газетные вырезки, он отодвинул их ребром ладони в сторону и сказал:

— Она будет еще с нами сотрудничать. Вот увидишь.

— Откуда, интересно знать, у тебя такая уверенность?

— Калум Форрестер учинил все это с ней по какой-то странной причине, — сказал Мэтти. — И деньги здесь — дело десятое. Есть убийцы, которым просто необходимо прийти и взглянуть на могилу своей жертвы. Особенно если убийство совершено из-за страсти. И Калум, на мой взгляд, относится именно к такому типу убийц. А то, что это дело — клубок страстей, у меня сомнения не вызывает. Так что Калум сам нас к ней приведет. Главное — не спускать с него глаз.

Одетта с недоумением рассматривала натекшую под коллекционным «Бентли» 1930 года лужицу масла, когда услышала шум мотора подъезжавшего автомобиля. Подняв глаза, она увидела огромный черный джип с тонированными стеклами, в которых отражались белые стены окружающих построек.

«Кто бы это мог быть?» — подумала Одетта, вытирая масляной тряпкой руки и распрямляясь. В следующую минуту, однако, сердце у нее забилось как бешеное. Из машины, хлопнув дверцей, выбрался Калум Форрестер собственной персоной и направился к ней.

Она не видела его с Нового года и за это время создала в своем воображении образ некоего чудовища и злодея-искусителя. Но во плоти Калум показался ей таким же любимым и желанным, как прежде. Ничего демонического — даже одежда на нем была привычная: как всегда, экстравагантная и чуть мешковатая.

— Этого, конечно, не может быть, но это ты! — воскликнул Калум, широко распахивая в стороны руки, словно желая обнять весь мир.