— У тебя такой отсутствующий вид. Ты о чем задумалась?

— Ну... — Джемайма растерялась. — Ну... я думала о твоем платье. Тебе не кажется, что уже поздно менять фасон?

Рейчел улыбнулась.

— Я тоже подумала об этом и позвонила модельерше сразу же, как только узнала про замок Менингтри. И она мгновенно все поняла. — Рейчел засмеялась. — Ой, я в таком восторге! Я буду выглядеть просто потрясающе!

— Как и моя утка, надеюсь. — Алистер начал собирать тарелки.

Рейчел взяла блюдо и последовала за Алистером на кухню, Джемайма осталась надине с Майлзом.

— Лгунья, — сказал он мягко.

Джемайма подняла глаза.

— Пардон?

Глаза Майлза хитро блестели.

— Вы думали совсем не о платье Рейчел.

Джемайма улыбнулась краешками губ.

— А что, это было заметно?

— А то!.. Вы грезили наяву. — Из кухни послышался взрыв смеха. Майлз оглянулся через плечо, потом снова повернулся к Джемайме и вполголоса проговорил: — Как вы думаете, она не попросит, чтобы я надел лосины и тунику?

— Если и так, — шепотом ответила Джемайма, — то это будет немногим хуже, чем то, во что она решит одеть меня.

Когда вошли Алистер и Рейчел, они оба смеялись.

— Что это вас так развеселило? — спросила Рейчел, водружая перед ними тарелки.

— Да так, ничего.

Майлз лукаво посмотрел на нее:

— А нам с Алистером случайно не придется надеть лосины?

— Ни за что! — запротестовал Алистер, ставя свой шедевр посередине стола. — У меня ноги неподходящие. А теперь... утиные грудки под ежевично-абрикосовым соусом.

— Обратите внимание на оформление блюда, — подхватила Рейчел, с улыбкой глядя на жениха. — Ему пришлось немало потрудиться.

Она обменялась с Алистером таким любящим взглядом, что Джемайма вдруг остро почувствовала свое одиночество.

Рейчел села.

— Знаешь, Алистер, по-моему, у тебя прекрасные ноги. Может, все-таки наденешь лосины?

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Утиные грудки под ежевично-абрикосовым соусом прошли на ура. Джемайма чувствовала себя на удивление умиротворенной. Все-таки сидеть здесь гораздо лучше, чем приводить в порядок ванную, что она планировала на сегодняшний вечер. Почти забылись «небесно-голубые» следы, оставшиеся на новом полу, когда она нечаянно споткнулась о банку с краской. Удалось забыть даже, что Алистер назвал ее «пришибленной», а Майлз считает, что она одевается как ее мать.

Джемайма сидела, попивая кофе. Пришибленная? Неужели она в самом деле такая? Ей это не нравится. Вот уж не знала, что Алистер так о ней думает.

Хотя, может, все так и есть. Никто и не догадывается, что такое развод, пока сам не попробует. Кажется, словно... тебя физически разрывают пополам. Вся жизнь, которую она с такой любовью строила, в один миг разбилась вдребезги. Станешь тут «пришибленной».

— Мятную конфетку?

Джемайма подняла голову — Майлз протягивал ей тарелку с конфетами в золотой обертке. Она взяла одну.

— Рейчел, хотите конфетку?

— Спасибо.

Джемайма развернула конфету, рассеянно слушая неторопливый разговор. Майлз Кингсли, как оказалось, вполне свой парень. А на работе кажется... ну... совершенной карикатурой на образ плейбоя, какой у нее сложился в голове.

Казалось, его интересовала только охота. Победа. Словно он играл в какую-то запутанную игру собственного изобретения и, победив, сразу утрачивал интерес.

Как ни странно, все не так просто. Этот человек намного сложнее. Она хотела внушить себе, что он ей неприятен, и не могла. Может быть, на ее отношение к Майлзу подействовало то, что ей не нравится сама обстановка в «Кингсли и Брессингтон».