Мгновение в трубке молчали, потом послышалось:

— Вот это да!

Майлз рассмеялся.

— Впечатляет?

— Еще как.

Майлз вдруг сообразил, что говорить вроде бы больше не о чем, а Джемайму отпускать не хочется.

— Вы сказали мальчикам про завтра? — спросил он отрывисто.

— Еще нет. Решила, пусть это будет для них сюрприз, но уже приготовила еду, чтобы не тратить время утром.

Майлз представил себе сэндвичи, завернутые в бумагу, которые Джемайма каждый день приносила с собой на работу. Потом представил, как Джемайма с мальчиками ищут местечко, где их съесть. Будь у нее деньги, она просто сводила бы их в ресторан.

Но нет, ей приходится считать каждый шиллинг, а Рассел живет себе поживает да изредка дарит сыновьям подарки.

— Вы решили, что будете делать? — спросил он.

— Не совсем. Я подумала, посмотрю, чего мальчикам захочется. Может, они захотят просто побродить по магазинам.

Нет, подумал Майлз. Нужно что-то получше, чем ходить и смотреть, сколько что стоит. Он ей поможет.

— Джемайма...

— Да!

— Если вы пока ничего не запланировали на после обеда, я могу позвонить кое-кому и попросить об услуге.

— Майлз, я...

По ее голосу чувствовалось, что она колеблется.

— У меня идея. Расскажу о ней завтра.

— Вы не должны чувствовать себя...

Он прервал ее.

— Вы пока думайте о том, как найти повара, который умеет готовить на открытом огне, а я что-нибудь придумаю для Бена.

Пока заканчивать, решил Майлз. Нельзя забывать, что никакие отношения с Джемаймой невозможны. Только... только все труднее помнить об этом.

— Мам, ты правда здесь работаешь? — спросил Сэм, прижавшись лицом к стеклянной двери «Кингсли и Брессингтона».

— Да. Через минуту сам увидишь. — Джемайма оттащила сына и нервно поправила свои непослушные кудри. Надо было их хотя бы сколоть. Оставалось только надеяться, что Майлз не подумает, будто она для него старалась — он ведь назвал их «сексуальными»

Хотя, может, и для него. Точно для него. Только хорошо бы он так не подумал.

— Там кто-то идет, — сказал Бен. Сэм бросился вперед.

— Это Майлз! Я ездил на его машине, когда болел.

У Джемаймы екнуло под ложечкой, во рту стало сухо, а ладони мгновенно вспотели. Господи, помоги мне.

— Привет, — с трудом выдавила она, когда он открыл дверь.

— И вам всем привет.

Джемайму вдруг одолело такое смущение, какого она не испытывала никогда в жизни. Что он видит, когда смотрит на меня вот так?

— Итак, ты, значит, Бен, — сказал Майлз, переводя взгляд на старшего сына. — А с Сэмом мы уже знакомы.

— Я ездил на его машине, — вновь похвастался Сэм.

Джемайма положила руки на головы сыновей и повела их внутрь. Бен потрясенно озирался.

— Класс! — воскликнул он, глядя на открывшуюся перед ними лестницу. — Это даже круче, чем в офисе у папы.

Майлз поглядел на Джемайму поверх его головы и улыбнулся.

— Вы лучше посмотрите, где работает ваша мама. Это наверху.

Сэм сунул ладошку в руку матери, и они пошли к ее кабинету.

— Вот здесь я и работаю, — сказала Джемайма. Бен, как Джемайма и ожидала, тут же уставился на компьютер.

— А в нем есть игры?

Джемайма ответила на улыбку Майлза.

— Вряд ли. Мне некогда играть в игры.

— В моем есть, — вмешался Майлз. Он с усмешкой подошел к открытой двери своего кабинета. — Хотите посмотреть?

Бен и Сэм мгновенно позабыли про смущение.