На заметку

Надо признать, что вегетососудистой дистонией мы расплачиваемся за собственное невнимание к своей душевной жизни. Если бы человек по-настоящему заботился о себе, если бы он понимал, что качество его жизни определяется не чем-нибудь, а его психологическим состоянием, если бы, наконец, он изучал свою психологию и умел предупреждать возможные психологические проблемы, то, скорее всего, мы бы и вовсе забыли о том, что такое ВСД. Но, к сожалению, в школе этому не учат, а потом нам и самим недосуг. Вот и результат — и душевный раздрай, и физические недомогания, с ним связанные.

—

Впрочем, определенную роль играет и специфика восприятия человеком «внутренней жизни» своего организма. Оказывается, что различия здесь весьма существенны — одни лица вообще «глухи» к своему сердцебиению, повышенному (в разумных пределах) давлению, желудочному дискомфорту и т.п.., а другие, напротив, ощущают их настолько отчетливо, что справиться с возникающим ужасом по поводу их возникновения ни сил, ни здравого смысла у них не хватает. Кроме того, ученые выяснили, что у части из нас организм в случае стресса действительно склонен к большему количеству вегетативных реакций, нежели у других людей.

Иными словами, есть среди нас те, у кого вегетативные реакции более отчетливы и лучше осознаются, а сам эмоциональный процесс протекает с большей силой. У других, соответственно, и эмоции послабее, и вегетативные проявления поменьше. Последним, можно считать, повезло, а первым, к сожалению, нет. Причем, если мы оказались в первой группе, то мы должны помнить, что представляем собой в отношении вегетативных нарушений сложную «самозаводящуюся машину».

С одной стороны, эмоциональные реакции сопровождаются в этом случае избыточной («сверхнормативной») вегетативной реакцией. С другой стороны, эти проявления здесь лучше осознаются, что само по себе способствует усилению этих эмоциональных реакций. Если же они усилятся, то увеличится и физический дискомфорт — вегетативные проявления. Именно эта особенная чувствительность к состоянию дел в собственном организме и предопределяет то, что основной своей проблемой такие люди будут считать не тревогу и не эмоциональную неустойчивость, а телесные проявления этих эмоциональных состояний. И понять в таком случае, что ты стал жертвой своей эмоции, а не какой-то болезни, достаточно трудно.

Психологи поставили эксперимент...

Теперь я хочу рассказать об одном очень интересном научном эксперименте. Адреналин, как известно, называют гормоном страха, но это не совсем правильно. Когда мы безостановочно веселимся, у нас с количеством адреналина в крови тоже, мягко говоря, все в полном порядке. Адреналин выбрасывается в кровь надпочечниками под действием симпатической вегетативной нервной системы, именно она инициирует этот запуск. А симпатическая нервная система отвечает за «активность вообще» — и за позитивную активность (с этим связано, например, фактическое «головокружение от успеха» и другие симптомы «безудержного счастья»), и за негативную. Иными словами, и симпатика, и, в частности, адреналин на самом деле просто повышают наш энергетический тонус, а как именно будут использоваться эти силы — во благо или во вред, решает уже наша головушка.

Но что будет происходить, если мы введем человеку адреналин искусственно? Как он будет себя чувствовать? У него, разумеется, возникнет возбуждение — усилится частота сердцебиений, подскочит давление, увеличится потливость и т.п.. Но каким оно, это возбуждение, будет «по знаку» — положительным или отрицательным? И тут все зависит от условий эксперимента.