В Фэрхейвене ребенок мог играть обломком весла в грязной луже посреди скрытой от посторонних глаз тенистой рощицы, принадлежащей всем вообще и никому в частности, воображая себя то великим мореплавателем, то адмиралом и тут же воплощая эти мечты в свои забавы. В то же время район производил впечатление обители разбитых надежд. Сколько его жителей одной рукой отталкивали от себя жизненные невзгоды, а другой цеплялись, как утопающий за соломинку, за последний шанс выжить! Случалось, что жильцы сменялись здесь чуть не каждую неделю, и почтовые отправления часто не находили своего адресата.

Джек отложил бумаги в сторону и в раздумье погладил усы левым указательным пальцем. Решив, как себя вести дальше, он поднял телефонную трубку и набрал номер, указанный в объявлении. На другом конце провода отозвался молодой женский голос.

— Здравствуйте. Говорит Джексон Тайлер. Это квартира семейства Мор?

— Да.

— Прекрасно. Хочу представиться: я директор школы, проверяю сведения об учащихся подведомственного мне учреждения. — (Это полностью соответствовало истине.) — Вы, случаем, не мать Коди Мора?

— Нет, не мать, а няня.

— Не будете ли вы тогда столь любезны сообщить мне, где я могу найти миссис Мор?

— Вы имеете в виду — вот сию минуту?

— Да, пожалуйста, если это возможно.

Джексону ответили, что мать Коди работает кассиром в магазине «Тысяча мелочей», в центре города.

— Но она не любит, когда ей туда звонят.

— О, понимаю. Благодарю за помощь.

— Не за что. Сказать ей, что вы звонили?

— Нет, не стоит. Я с ней встречусь раньше, — ответил Джек после некоторого раздумья.

Он повесил трубку, отключил компьютер в соседней комнате и вышел на улицу.

Лейк-Сити — небольшой городок, расположенный на берегу одного из самых популярных озер Техаса. Зону отдыха для горожан строили высококвалифицированные специалисты из Корпорации инженеров. Джек быстро добрался до перекрестка Лейк-стрит и Мэйн-стрит, где и находился магазин «Тысяча мелочей». Лучшего места для заведения, торгующего прохладительными напитками, лотерейными билетами и прочими расхожими среди отдыхающих товарами, и не придумаешь, решил Джексон. И в самом деле: здесь и всегда-то было людно, как нигде в городе, а летом — особенно.

Джеку пришлось пропустить машину с подростками в купальных костюмах и вторую, с прицепом, нагруженным парой водных лыж, прежде чем он сумел въехать на стоянку магазина. Она была забита автомобилями, стоявшими в три ряда, ко многим были подсоединены различные плавучие средства. Все бензоколонки работали, а перед автомобильным насосом даже выстроилась очередь. Джек поставил машину подальше от бензоколонок, запер ее и ступил на горячий асфальт. Он распахнул входную дверь перед тремя женщинами с кучей маленьких детишек и вслед за ними вошел в магазин.

Его центром была касса. Над гигантским торговым залом, сверкавшим стеклом витрин и хромированным металлом прилавков, властвовал один-единственный человек — маленькая женщина с огромными миндалевидными глазами на овальном лице, обрамленном светло-каштановыми длинными волосами. Джек ни на миг не усомнился, что перед ним Хеллен Мор. Коди хорошо удалось передать внешность матери, насколько это возможно для юного художника-любителя, пользующегося к тому же только карандашами.

Едва войдя, Джек понял, что она способна в считанные секунды обслужить с десяток покупателей. Впрочем, будь иначе, ей бы не удержаться в этом сумасшедшем доме и десяти минут. Но вот для разговора с ним у нее, пожалуй, не найдется времени, да и место не совсем подходящее. Тем не менее отступать он не намерен — не для того же сюда явился, в конце концов. Он встал в хвост у кассы, терпеливо ожидая, когда подойдет его очередь, чего никак нельзя было сказать о прочих посетителях.