Реджина понимающе улыбнулась.

– Увидимся позже на палубе.

Прежде чем уйти, она задержала свой взгляд на Хейле.

Дождавшись, когда Реджина скрылась из виду и уже не могла их услышать, Валери отшатнулась от Хейла.

– Она не поверила нам.

– Она бы поверила, кабы ты, не стала разыгрывать из себя святошу из прошлых веков. Так закричать!..

– Я не кричала.

– Нет? Я прекрасно видел, что ты готова была взорваться, когда она предложила нам спать вместе. Ты еле дождалась, когда она уйдет. – Он схватил Валери за руку, чуть ли не силой втолкнул ее в каюту и плотно захлопнул за собой дверь. – А теперь внимательно послушай меня, мисс Прайс. Тебе нечего бояться. На твое драгоценное целомудрие никто не покушается. Но я хочу, чтобы ты вела себя так же, как ты того требуешь от меня. Заруби себе на носу раз и навсегда: мы собираемся пожениться, а поэтому, ради Бога, не изображай из себя юную испуганную девственницу. Со Стоуэллами этот номер не пройдет, как, впрочем, и со мной тоже!

– Я совершенно никого из себя не изображаю! А что касается того, как нам спать, то вот что я скажу тебе: даже те, кто спят вместе, иногда сохраняют за собой отдельные комнаты – для удобства! – Валери вся кипела от злости.

– Только те, кому есть что скрывать.

– А нам, по-твоему, нечего скрывать? – спросила она, щуря глаза. – Какие непонятные вещи ты говоришь!

– Я всего лишь указал на твою ошибку.

– Это вовсе не ошибка. Да, я согласилась притворяться, что люблю тебя, что находиться рядом с тобой для меня неописуемое удовольствие, но что-то не припомню, чтобы я подписывала какой-нибудь документ, в котором говорится, что мне нужно уподобиться безмозглой, сумасбродной девчонке, которая только и мечтает о том, как бы забраться к тебе в постель!

– Только не строй из себя хладнокровную недотрогу!

Она вырвалась из его рук и сжала кулаки.

– Какая еще недотрога...

Послышался громкий стук в дверь. Не успела Валери понять, что происходит, как Хейл рванулся вперед и крепко обнял ее. Его объятия были столь неистовы, что она потеряла дар речи. А когда он прильнул к ее губам, то и вовсе ослабела: сердце заколотилось, и закружилась голова.

Дверь распахнулась. На пороге появилась Бет и тотчас густо покраснела до самых корней своих белоснежных волос.

– О, извините...

Хейл поднял голову и озорно улыбнулся. Он был похож на сорванца, залезшего в буфет за вареньем и пойманного на месте преступления.

– Нет-нет, что вы, не извиняйтесь.

– Мне только захотелось узнать, все ли у вас в порядке... Я зайду попозже.

– Все отлично, – прохрипела Валери. О Господи, неужели это ее сердце билось так сильно?

Бет тихонько прикрыла дверь.

Хейл разжал руки, и Валери тут же чуть ли не с кулаками набросилась на него:

– И что это значит?!

– Я, лишь восстанавливал разрушенное тобой.

– И для этого, конечно, ты решил унизить меня и оскорбить?

– Наоборот: продемонстрировать мою неугасимую любовь и неизбывный восторг, – поддразнил ее Хейл.

– Оставь, Донован, эти шутки при себе! Присев на край постели, Валери случайно увидела свое отражение в висевшем над туалетным столиком зеркале.