Вечером еще надо…
Оп-па…
Машину начальника УКГБ по УАССР, генерала госбезопасности Кружилина не заметить невозможно – это «четыреста двадцатый» «мерс». Точно такой же возит председателя ПГУ КГБ. Где Кружилин взял такую тачку – непонятно, скорее всего, в ГДР. Еще непонятнее, почему его еще не сожрали…
Кстати, интересно, как сам Кружилин здесь оказался – целый генерал-лейтенант. Республика маленькая, здесь потолок – полковник, максимум генерал-майор. А его сюда с центрального аппарата сослали в этом звании.
Иду к машине, вышколенный порученец молча распахивает передо мной дверь. Молча сажусь. «Мерс» величаво разворачивается на стоянке под угрюмыми взглядами гегемона, стоящего перед проходной. Там восемь ручьев, но работают максимум три. Как всегда…
«Мерс» ласточкой взлетает на крутую горку у ФЗУ, с резкими звуками крякалки выходит на Максима Горького и тут же уходит на Советскую. Здание УКГБ совсем рядом, оно на перекрестке Советской и Пушкинской, величавая четырехэтажка сталинского стиля. Когда генерал Кружилин заступил на должность, он приказал отремонтировать ворота, которые дают возможность въезжать прямо во внутренний дворик здания, и он единственный пользовался этим входом, точнее, въездом. Нарушая правила, мы уходим туда с встречки, машины пропускают. Красный на специальном светофоре меняется на зеленый…
– Прошу за мной…
Поднимаемся наверх. Красный ковер на полу, какие-то детские рисунки на стенах, аккуратно взятые в рамочки. Ага… похоже, генеральский этаж. Тут же сидит спецсектор, он отвечает за все дела, связанные с погранвойсками КГБ. Теперь, после Парижских соглашений, под погранвойсками КГБ понимается спецназ. Наши дипломаты протащили под видом погранвойск формирование трех дивизий спецназа…
– Прошу…
Ну, да… конечно…
– Михаил Ефимович.
– Саша…
Михаил Ефимович Янкель – личность почти легендарная. Еврей, полковник ПГУ КГБ, личный друг Саддама Хусейна и Муаммара Каддафи, кавалер иракской медали Мужества. Ставил разведку во многих странах Востока. Он никогда не служил в армии, его отец был дипломатическим работником, и Михаил Ефимович все детство провел на Востоке, выучил языки. Он закончил МИМО, Московский институт международных отношений, и дважды пытался уйти из разведки, но каждый раз возвращался. Со службы непросто уйти…
– Салам алейкум.
– Ва алейкум ас салам…
В кабинете, кроме нас, никого. В подстаканниках, помнящих еще Берию, остывает густой, как деготь, чай…
– Как живешь?
– Норм…
– Не женился еще?
– Пока нет…
– Напрасно. Аллах велел создавать семьи, коли есть возможность их содержать…
Янкель – уникальный человек, помимо прочего – он нелегально год отучился в университете аль-Азхар в Каире, если бы узнали, кто он, то отрезали бы голову. Он неоднократно встречался с лидерами отрядов душманов в Афганистане, вел богословские споры, а однажды заставил устыдиться преподавателя богословского факультета Кабульского университета. В Афганистане у него тоже была кличка – шурави иблис, русский дьявол. Хотя он был евреем, для душманов мы все были шурави…
– Я не могу содержать семью. Все деньги на квартиру потратил…
Смех. Неспешный разговор. Все как и положено на Востоке. Я понимаю, что это тоже проверка.
Что-то произошло…
– Саша, ты помнишь такого Мохаммеда Юсефа?
– Помню.
– И что, о чем думаешь?
– Язык хорошо подвешен.
Янкель отхлебывает чай:
– Ты лично знал его?
– Да. |