– Этого тебе хватит с лихвой, больше десятки ни разу здесь выброс при переходах не случался! – подвел итог заместитель главы экспедиции.

На наивный вопрос:

– Не вредна ли такая мощная химия для здоровья «черных»?

Ответил не задумываясь:

– У тебя демон будет под рукой, кровь все снимет, а если не одолеешь, будет все равно, умрешь не от уколов, – логично, тут не попишешь.

Оружие трогать не стал. Там все было заточено на подъем параметров. И значительно. С ним успел наиграться.

Больше ничего пока в голову конструктивного не пришло. А еще отметил, что низший демон меня манил, как свет мотылька. Это чувство, скорее всего, походило на ломку наркоманов. Ни о чем думать не мог. Только о твари. Точнее, о трофеях с нее. Крови. Собственном усилении, желание же еще подняться даже не день за днем, а час за часом становилось сильнее, превращалось в настоящий фетиш.

Я убью тебя, гадина! – мысленно погрозил будущему пришельцу.

И ничуть в этом не сомневался. С таким то арсеналом. Да, можно продать за пятьсот тысяч каждый арт с «Шокедом», только деньги не принесут мне столько плюсов – постоянное повышение сопротивления к крио; незримой защиты даже без всякой одежды; значительный рост объема магического резервуара; ускорение восполнения этой энергии; еще и по десять процентов плюсом к каждой из характеристик. Даже будущих!

Единственное, напрягало ожидание удара в спину.

Семьдесят шесть эрок в час. Нормально. Даже не наберу в шкалу облучения при таком раскладе. Хотя химией воспользоваться придется. А не хотелось. Слова Федора про ее вредность жгли. Единственное, что можно было весь негатив снять кровью. Под нее полный рюкзак пустых полутора литровых бутылок набил, мешков под ингредиенты набрал. Два набора мензурок, по совету Никодима, и несколько пластиковых контейнеров.

– Все, пришли, – заявил провожатый, остановившись на небольшой площади с фонтаном по центру.

Тот выглядел довольно интересно, скульптурный ансамбль, мать его.

Некое чудище, похожее на зубастого кальмара оплело щупальцами корабль, пытаясь утянуть его в морскую пучину – под ним бурлила и пенилась темная, почти черная вода. Мастер настолько талантливо изобразил мечущиеся от ужаса по палубе маленькие фигуры, на фоне сломанных мачт, порванных парусов, что он, казалось, передавался по воздуху. Порождал неясную тревогу. А рядом, на краю фонтана в полный рост выполнена из белого камня, возможно мрамора, фигура красивой женщины с длинными распущенными волосами, сидящая на коленях на берегу моря, и явно молящейся своим богам. Судил по чуть опущенной голове и сложенными вместе ладоням перед лицом. Из глаз ее текли слезы, сбегали по щекам и высокой груди, накрытой легкой туникой. Капали в набегающие волны, изображавшие прибой. Мать или жена одного из моряков? А может, сестра? Черт его знал. Такой вселенской печалью веяло от скульптуры, поневоле хотелось тоже помолиться вместе с дамой.

К Дьяволу сопли!

У меня есть Великий Холод. А на морозе слезы не бегут, они застывают, превращаются в лед, трансформируются в злость, ярость и рождают огонь в душе. Торкнуло так, что безумно захотелось рубануть «Рассекателем тьмы» по шее Андрея, посмотреть, как покатится его тупая башка по каменной мостовой. А затем и Макса достать.

Интриган хренов!

Еле еле смог остановиться, рука уже за спину потянулась.

Так, спокойней. Не нужно азарт зря растрачивать. Впереди бой. С трудом совладал с собой.