При таких убытках, которые возросли на 24 %, сокращение промышленного бюджета вдвое – удар для металлопромышленности. Дзержинский стал уговаривать профсоюзных руководителей поддержать его политику: сократить штаты, уменьшить стоимость продукции, поднять производительность труда, уплотнить рабочий день, а самое главное, потребовать увеличить программу производства.

Профсоюзы встали против Дзержинского. Они наотрез отказались сокращать рабочих и увеличивать производство. После долгих препирательств профсоюзные вожаки дали согласие сократить численность рабочих на 7 %, но взамен выдвинули требование сократить производственную программу на 12 %. Потратив время на ругань и препирательства с профсоюзным руководством, Дзержинский ничего от них не добился. Сделку с обменом 7 % рабочих на 12 % программы он отверг как совершенно неприемлемую.

Добил программу Госплан, Президиум которого собрался 22 ноября 1924 года под председательством И.Т. Смилги. Докладывал на нем сам Смилга и профессор Калинников, которые предложили урезать производство металла по всем видам продукции на 5 %. Дзержинский боролся изо всех сил. Наконец, состоялось еще одно заседание СТО 24 ноября 1924 года, на котором Дзержинский смог выспорить у Каменева 3 млн. рублей сверх уже утвержденного бюджета.

План поднятия производства металла рухнул. Теперь при убытках и сокращенном бюджете удержать бы тот уровень, который есть, удержать бы принятые и запущенные программы строительства паровозов и судов. У Дзержинского осталась только одна трибуна, где он мог рассчитывать на поддержку. 16 декабря 1924 года он выступил с докладом на заседании Политбюро ЦК. Надежда оставалсь только на политические методы борьбы.

Столкновение Дзержинского с Каменевым и Сокольниковым произошло на Пленуме ЦК РКП(б) 17–20 января 1925 года. По требованию Дзержинского вопрос о металлопромышленности был включен в повестку дня Пленума. Докладчиком по вопросу был Молотов, который изложил общее состояние дел и подчеркнул, что вопрос очень внимательно изучался в ВСНХ и СТО, ничего существенного при этом в чью-то поддержку не сказав. После доклада Молотова ведомственные вожаки схватились в прениях. Сокольников прочитал целый доклад, целую лекцию о государственном бюджете, где с особенной силой упирал на только что стабилизированный рубль, что, мол, политика ВСНХ авантюристична, что нельзя подрывать финансы СССР такими огромными вложениями в промышленность. И сказал в заключение, что нужно двигаться осторожно и осмотрительно. Вот 7 % роста – это оптимальные темпы.

Дзержинский со всей своей страстью оспорил слова Сокольникова. Он заявил, что нельзя считать нормальным, когда политику в промышленности определяет Наркомфин, и что план, составленный в Наркомате финансов и СТО, уже сейчас недостаточен. Одни только заявки на первый квартал 1924/25 года превысили годовой план СТО: по рельсам на 108 %, по балкам на 102 %, по листу на 128 %, по катаной проволоке на 201 %, по тянутой проволоке на 171 %. «Жизнь наша развивается гораздо скорее, чем на 7 процентов», – сказал Дзержинский.

Его аргумент о политике вызвал некоторые размышления среди членов ЦК. Тут он задел за живое. Г.И. Петровский, взявший слово в прениях, сказал, что «нужно, чтобы направлял политику не товарищ Сокольников, а Центральный комитет».