- Умник! - ко мне бросилась Герла и, ухватив за разгрузку, попыталась вытянуть к себе. Тщетно.

  - Уходи! Уходи же!

   Я оттолкнул девушку назад, вглубь трубы и быстро расстрелял рожок в обе стороны. Потом бросил автомат, который было долго перезаряжать из-за моего неудобного положения, и вытащил пистолет.

  - Хват, уводи ее, слышишь! Герла, уходи, пожалуйста. Им я живой нужен, сама видела. Хотели убить - убили бы уже давно. Выберетесь и позовете на помощь.

  - Хорошо, - медленно проговорила девушка враз помертвевшим голосом. - Я вернусь, Умник, вернусь. Ты только дождись меня.

   Друзья скрылись в трубе, а я, расстреляв пистолетный магазин и отогнав чужаков, чьи фигуры маячили в дыму в десятке метрах от меня, потянулся за гранатами. Были бы силы, то попытался соорудить аномалию - 'жарку', 'кислотника' или 'морозилку'. Вот бы потешил бы напоследок ур... Додумать мысль мне не дали, метнув под ноги гранату. Еще успел заметить ярчайшую вспышку и потерял сознание.

   Очнулся быстро, словно нажал на клавишу, включив свет: щелк и я вижу над собою некогда белый, а сейчас серый, потолок. И низкий совсем, показалось, что стоит мне подняться со своего ложа, как обязательно уткнусь макушкой в него. В принципе, почти так оно и оказалось. Клетушка представляла из себя узкий пенал длиной метра два, шириной чуть больше метра и высотой едва ли больше метр девяносто. Практически, могила. Пол, потолок и три стены были покрыты светлым мягким пластиком, сейчас жутко исцарапанных чьими-то ногтями. Четвертая стенка была прозрачная с дюжиной отверстий на уровне моей груди. Дырочки были маленькие, чуть больше моего большего пальца. Попытка выбить преграду и к чему не привела. Прозрачная преграда, судя по отверстиям, толщиной сантиметра три лишь слегка 'гукнула' и все. Тут бы помог напильник или нож, или любая подходящая железка, которой можно попытаться распилить или раскрошить стенку, сделанную так же из пластика, но гораздо более прочного, чем стены. Вот только откуда все это взять?

   За прозрачной дверью протянулся коридор, раза в полтора шире, чем длина моей каморки. А на противоположной стороне расположились точно такие же пеналы, в котором я сейчас торчу. Только пустые.

   Я невольно засмеялся, когда осмотрел себя и обстановку камеры. В последней ничего лишнего, если не считать меня, не было. Сам же мог похвастаться только длинной до пят рубашкой, с широким воротом и отсутствием рукавов. И все, больше ни единой нитки на мне не было. Зато в изобилии имелось ссадин и синяков, которыми был усеян с головы до ног, как рысь пятнами. Особенно большой синячище расположился на груди. Но не смотря на свой страшный вид, самочувствие было на высоте. Так, покалывало немого в боку, по которому пришлась последняя очередь, ныла нога и больно было делать глубокий вдох. Но все это мелочи, не стоящие особого внимания, было же и похуже.

  - Эй, уроды, выпустите меня отсюда пока я не начал злиться, - крикнул я погромче, закончив осматриваться. - Или вам же будет хуже.

   Тишина.

  - Я предупреждал, - хмыкнул я и отошел подальше от двери. Только почувствовав лопатками стену, я остановился. Сделав несколько глубоких вдохов-выдохов, я сосредоточился и попытался создать аномалию 'жарку'. Не у себя в камере - на такой площади даже самая крошечная превратит меня в гриль - в коридоре, в метре от издырявленной двери.

   И ничего не вышло.

   Я чувствовал, как уходит из меня аномальная энергия, как в трех метрах передо мною она закручивается, сгущается и готовясь вот-вот превратиться в смертоносное порождение Мутагена.