— Не надо. Слушай дальше…

Александр задумался. Батальон медленно продвигался к указанным командиром полка позициям. Тяжёлые неуклюжие «Черчилли» просто технически были не в состоянии развить более-менее приличную скорость. Обычно командование это учитывало, и составляло из машин этой марки особые подразделения — тяжёлые полки прорыва, использующиеся на самых опасных направлениях. Почему же теперь его ребят оторвали от остальных и бросили назад, в Сталинград? Неужели немцы решили пойти на прорыв? Тогда придётся тяжело. Он сам жёг фашистские танки на улицах города. И делать это удавалось намного легче, чем на полях сражений. Разрушенные здания помогали успешно маскироваться, наносить мгновенный удар, уничтожающий врага, а затем без особых проблем и, главное, не теряя своих, уходить подвалами и подземными коммуникациями в расположение наших войск… Так в чём же причина? Непонятно. Танкист полез в карман и выудил на свет самодельный портсигар, изготовленный из куска дюраля от сбитого фашистского самолёта. На командирский паёк выдали папиросы «Гвардейские». Красная картонная пачка со значком. Но у неё имелся один недостаток — красила она в свой цвет всё, на чём лежала. Да и сам табак был паршивый, горло драл не хуже наждака. Но что делать — в тылу трофеями не разжиться. А местное население немцы с союзниками ободрали хуже, чем Сидорову козу…

— Приближаемся, товарищ майор!

Голос механика-водителя отвлёк Александра от размышлений. И точно — в перископе замелькали снежные брустверы зенитных орудий авиационной блокады. Множество 85-мм орудий стояло на пути пролёта транспортников. Пресекая их попытки доставить продовольствие, топливо и боеприпасы Паулюсу. Столяров вновь открыл люк и высунулся наружу. Ему повезло — на дороге стояла регулировщица.

— Олег, притормози на секунду.

— Есть.

Неуклюжая махина замерла точно напротив укутанной в ватник девушки.

— Здорово, красавица!

— Здравствуйте, коль не шутите, товарищ танкист!

— А где мне найти «хозяйство Лобачёва»?

— Направо вам, товарищ танкист.

— Спасибо, красавица!

Майор вновь нырнул внутрь.

— Направо поворачивай, Олег.

— Понял…

Двигатель глухо рыкнул, и мягко покачиваясь на тележках, танк медленно пополз в указанном направлении…

Указатель с наспех выполненной надписью они заметили через два километра. Весь путь был забит войсками: спешили вдоль обочин лыжники, одетые в маскхалаты. Ползли трёхосные американские «студебеккеры», таща за собой на прицепе множество орудий. Пробивали себе путь по снегу гвардейские миномёты на шасси лёгких «Т-60» и «Т-70». По проложенной ими колее маршировала «царица полей». Бойцы не были похожи на тех наспех обученных и полуголодных призывников лета сорок второго. Это шли ветераны. Умелые, обстрелянные, опытные воины, знающие цену своему умению. И это — радовало и внушало надежду на удачное завершение операции по уничтожению окружённой группировки.

Глава 2

— Что он делает? Что он делает?!

Парящий штурмовик заложил крутой вираж, в последней попытке попасть на взлётную полосу, но неудачно — болтающийся на честном слове элерон вывалился из держателей и, неуклюже переворачиваясь в воздухе, ринулся к земле. Кто-то не выдержав, отвернулся — наступала агония. Следом блеснули в неярком зимнем солнце рассыпающиеся тяги, вывалилась стойка шасси, блеснул шлейф бензина, и перевернувшись, «Ил-2» камнем пошёл вниз. Ещё мгновение, и вспух огромный фонтан снега, через который блеснуло холодное пламя…

Они стояли возле почерневшей воронки, обнажив головы, несмотря на лютый мороз.