|
Выступили большие песчаные отмели, камни, облепленные зелёно-жёлтыми шишками водорослей, казались совсем живыми… Высокие, в два человеческих роста берёзы ласково кивали Владимиру своими ветками. Жарко. Он остановился возле родничка и зачерпнул ладонью удивительно вкусную северную воду, какой нигде больше не пробовал кроме родных мест… Вот и деревня! Он легко поднялся на горку, перебросил на другое плечо увесистый вещмешок и решительно зашагал к небольшому, наполовину врытому в землю длинному домику с двускатной, крытой дёрном крышей. Из трубы вился дым. Скрипнула калитка ограды, по обложенной камнями дорожке Владимир спешил к крашеной зелёной краской двери… Вошёл без стука. Пахнуло до боли знакомыми запахами… Матушка пироги печёт. Я кстати… Оказался в комнате. Маленькая фигурка мамы у печи, отец в своём любимом кресле-качалке, с газетой в руках и дымящейся трубкой… Он бросил мешок на пол и шагнул вперёд, желая обнять родных, но мать вдруг повернулась, и произнесла незнакомым басом:
— Товарищ майор, просыпайтесь. Прибыли… — Товарищ майор, просыпайтесь. Прибыли! Владимир открыл глаза — водитель тряс его за плечо. — Прибыли, товарищ майор. Вас — ждут. — Эх, сержант… Какой мне сон снился… — Дом, наверное? — Откуда знаешь? — Да лицо у вас во сне другое стало. Доброе, что ли… Столяров решительно поднялся по ступенькам на крыльцо дома и толкнул дверь. Внутри было тепло, даже жарко. Из-за стола поднялся лейтенант НКВД и молча протянул руку. Владимир вытащил из-за обшлага полушубка пакет с предписанием и сунул его в ожидающую ладонь. Тот вскрыл, пробежал глазами, затем спросил: — А как звали супругу Оттара? — Марта. — Проходите, товарищ майор… И распахнул дверь у себя за спиной. Владимир оставил вещи в приёмной и шагнул внутрь… — Ты, Володя, пойми. Дела сейчас завариваются серьёзные, и это — одно из них. У нас тут кое-какие послабления вышли, так что, думаю, вскоре мы тебя окончательно к себе заберём… Они сидели друг против друга и пили чай. Настоящий краснодарский чай, а не морковный. Незнакомый поднялся и подошёл к большой карте, висевшей на стене, затем ткнул пальцем в одну точку. — Вот здесь союзники просят предоставить им базу для своих самолётов. Будут бомбить Берлин, затем через Европу сюда. Заправка, отдых. Бомбы по новой подвесят, и назад, в Британию. — Здесь же ещё немцы! — Понимаешь правильно. Вопрос в том, что господа заокеанские буржуи уже не сомневаются, что Красная Армия может разгромить врага. И даже — без их помощи. Но дело в том, что они прекрасно знают и то, что война закончится в Берлине. А значит — под влияние СССР попадёт большая, а возможно и вся, Европа. Тогда империалисты лишатся плацдарма на материке, а Советский Союз усилится до такой степени, что победа социализма во всём мире станет только вопросом времени. И что господа капиталисты будут делать в таком случае? — Организуют новую войну. — Правильно! Но! Её же надо подготовить? А победив Гитлера, освободив завоёванные им страны, у нас будет потенциал, несравнимый ни с кем. Значит, уничтожать СССР будут, как обычно, изнутри. Пятой колонной… — Простите, товарищ подполковник, как обычно? — Ты дело «Промпартии» помнишь? А заговор Тухачевского, Якира, Путны и прочих? — Так разное говорят… Кто — перегибы ежовщины. Кто — что наш Вождь товарищ Сталин конкурентов устранял… — Пусть пока говорят так. Тут дело в том, что очень много пострадало невинных людей. |
