Я круто свернул за последний угол и нажал на тормоз. К небу поднимались клубы маслянистого дыма, в искалеченном здании умирал огонь под ливнем белой пены из пожарного вертолета. В груди моей разрастался ледяной ком. Я несколько секунд оставался в седле – глубоко дышал, стараясь взять себя в руки, – а затем бросился к развалинам. Двое в синих мундирах попытались заступить мне путь и растянулись на тротуаре. Затем передо мной возник их предводитель, – упитанный, с обилием золотого шитья на мундире; за ним сомкнули ряды многочисленные шавки. Я усмирил рефлексы, взбесившиеся от избытка адреналина в крови, и обуздал рассудок.

– Моя фамилия ди Гриз. У меня есть основания считать, что там – моя жена.

– Мистер ди Гриз, соблаговолите отойти назад и...

– Нет! – Я плюнул этим словом, как змея – ядом, и он невольно присел. – Я плачу налоги. Большие налоги. Чтобы вы могли получать зарплату. У меня огромный опыт в полицейских делах. – Я счел излишним уточнять, по какую сторону закона набрался этого опыта. – Что вы успели выяснить?

– Ничего. Мы только что прибыли. Сработала пожарная сигнализация.

– В таком случае, я скажу, что известно мне. Это здание... вернее, бывшее здание, принадлежало Храму Вечной Истины. Несколько минут назад ко мне пришла уцелевшая прихожанка Ровена Виникультура. Она сказала, что в этом Храме была моя жена.

Я расслышал писк компьютера в головном телефоне полицейского.

– Сэр адмирал Джеймс ди Гриз! Мы сделаем все от нас зависящее, чтобы найти вашу супругу... Анжелину. Я, капитан Коллин, готов признать, что ваша должность подразумевает достаточную меру компетентности и ответственности для передачи вам руководства этим расследованием.

Прилетев на Луссуозо, я исключительно по привычке зарегистрировался по липовому военному билету адмирала космического флота. Видимо, не зря говорят, что лишних предосторожностей не бывает.

* * *

За большим и надежно защищенным пожароботом мы побрели по развалинам. Он прокладывал для нас аккуратную тропу, время от времени обрызгивал пеной дымящиеся останки и фиксировал в памяти каждое свое движение, каждое препятствие, которое ему приходилось огибать. Дверь, висевшая на одной петле, жалобно скрипнула, сорвалась, и мы оказались на дымном пепелище просторного молельного зала. Шелестя лопастями, над нами плыли робопрожекторы и пронизывали лучами дым. Куда ни глянь – развалины, но тел не видно. Ледяной комок под ложечкой никуда не делся, но заметно уменьшился.

Зал был щедро украшен резными панелями из дерева и гардинами; от гардин почти ничего не осталось. Ряды церковных скамей были обращены к наиболее разрушенной части зала, где дым был почти непроницаем. Но вскоре химические абсорбенты очистили воздух, и в свете летучих прожекторов заблестели исковерканные, искромсанные машины.

– Дальше не пойдем, – сказал капитан Коллин. – Теперь дело за бригадой судмедэкспертизы.

Под бригадой судмедэкспертизы подразумевался один‑единственный робот. Его серый металлический корпус был под завязку набит программами пожарной и судебной экспертизы, всевозможными датчиками и микроанализаторами. Логика мне твердила, что со своими обязанностями он справится гораздо лучше, чем неуклюжие люди. И все‑таки очень хотелось пинком отшвырнуть его в сторону и перевернуть руины вверх дном.

– А людей не видно? – крикнул я.

– Ни единого живого существа. Трупы также пока не замечены... Поправка! На полу – красная жидкость.