— Жив?

— Куда там. Пепла не осталось… тварь.

— Я про американца… этого.

— А это… Жив… Его переправляли в Турцию — шестнадцать истребителей сопровождения. Восемь ихних, восемь наших. В Армении сейчас десантники… семнадцать убитых уже.

— Кого — убитых? — не понял Скворцов.

— Десантников… соображай — быстрее. Завтра — второй Афган у нас под ж… будет. Там и в Средней Азии. А ты, б… обиделся.

Скворцов взял коробочку, открыл ее. Тускло сверкнула красными, матовыми гранями звезда. Он положил ее на ладонь, сжал до боли — в Афганистане это называлось «крещение кровью».

— Приказывайте…

Он давно не на «трех вокзалах» — и то, что он увидел, ему не понравилось. Кроме обычной вокзальной толчеи — люди у касс, у киосков с журналами и нехитрой снедью — были и другие люди. Джинса, черные очки — примерно такой прикид все деды старались собрать перед отбытием из Афгана. Иногда в руках — ключи от машины, что они здесь делают в разгар рабочего дня — непонятно, но явно не работают. Какие-то группки, быстро собирающиеся и столь же быстро распадающиеся, толстые, золотозубые молодцы, цыгане. Торговля — где-то из-под полы, где-то открыто, кто-то что-то меряет прямо из баула. Стенд с книгами — он немного задержался, потому что читать любил… когда-то любил. Как он понял — мужик торговал дефицитными книгами, но официально — выдавал для прочтения, взамен брал денежный залог.

Отодвинув таксиста, назойливо предлагавшего свои услуги — он вышел на площадь. Решил поехать на трамвае.

И снова — толчея, суета, шум. Много машин, таксисты и бомбилы. Все это чем-то напоминало Кабул и потому было неприятно. Рядом с ним — громко обсуждали, где должны будут в ближайшее время выбросить дефицит.

Домой он заезжать не стал. Письма он писал — а мать сразу поймет, что он был ранен. Только этого и не хватало…

С пересадкой — он поехал до нужного места. Советский Пентагон, здание Десятого главного управления генерального штаба. В СССР очень любили клеймить позором империалистов, отправлявших наемников в разные страны мира — но вся разница между нами и ими заключалась только в том, что они брали деньги за то, что мы делали бесплатно. Хотя не всегда бесплатно — у Каддафи была нефть, и он хорошо платил. Советский союз имел своих наблюдателей и советников в… восьмидесяти что ли странах мира. И всеми ими — отправкой, договоренностями с местными, получением денег (или заверений в вечной дружбе) занималось Десятое главное управление Министерства обороны СССР.

В загранку — Николай отправлялся впервые. В Афгане он был — но туда попадали не так, сначала плацкартный вагон и сине-зеленые, едва стоящие на ногах призывники, потом учебка в Чирчике, где уже прошедшие Афган сержанты и прапоры быстро выбивали дурь десантными полусапогами. Потом — вертолет — и здравствуй, Афган, страна чудес. А тут — вроде как в цивильную загранку, да еще таким молодым. Обычно — офицерье годам к сорока отправлялось. За год командировки можно было накосить на кооперативную квартиру (чеками).

В первом же кабинете его тормознули — нужен был комсомольский билет, а его как на грех не было. Пока искали — мурыжили два часа. Наконец Николай, отчаявшись, дал телефон, который ему сообщили «на самый крайний». Через тридцать минут — его подняли на этаж выше — начальство решило само посмотреть на «человека со связями».