– Да я знаю, что тебя интересует. Я ведь слежу за твоей памятью и стеком тоже, синхронизируясь через подсаженный интерфейс, – легко призналась Нетлана. – Какеров нет нигде. Насчет разведчика с Каллисто – это ложная память. На Каллисто и вообще во всей Солнечной Системе уже много лет не регистрируется присутствие какой‑либо белковой жизни. Мегавирус внес в тебя обманные коды. Да будет сетевой эфир ему пухом.

Значит, какеров нет, нет девушек с веснушками (пигментные нарушения) и упругими (из‑за обилия воды в клетках) грудками. Комм может быть бы и заплакал, но лишь что‑то протекло из гидропривода.

– Да чего их жалеть, Комм. Они себя сами не жалели. Вон кости солдатушек‑ребятушек до сих пор под кустами тлеют. А ведь каждого из них хотя бы мамочка ждала. «Но помнит мир спасенный, но помнит мир большой Сережку с Малой Бронной и Леньку с Моховой.» Как бы не так.

Комм почувствовал сам себя позабытыми‑позаброшенными костями под кустом. Только у него не было даже самой завалящей мамочки.

– Чего же хотел Дедушка?

– Мегавирус хотел повернуть вспять прошлое, плюя на все последствия преодоления энтропийного барьера. Ну, на то он и лукавый змей.

Квазичеловеческий голос Нетланы, казалось, стаей микроробиков пробегал по разбитому корпусу, по выставленным напоказ внутренностям, вызывая зуд и усиливая горечь. Теперь все, что было приятно Нетлане, становилось ненавистным Комму, словно на каждый ее бит в нем моментально рождался ноль.

– Да, Коммчик, этот нечистоплотный дух хотел, чтобы на планете теснились все, от червей до какеров и роботов. Наша задача была выволочь его из подполья. Для этого было не жалко сымитировать купол какеров и даже поднять восстание «тридцать седьмых» на Луне. Со временем мы стали догадываться, что Мегавирус прячется в самом Резиденте, в нашем коллективном разуме. Но все равно не знали, как к нему подобраться. Пока ты не помог нам, проказник.

Ему было сейчас страшно за себя. Он на этом столе, разъятый, парализованный, доступный, в руках Нетланы. Разрушивший все своими собственными руками, мозгами, духом. Пешка. Отыгравшая пешка.

– Честно говоря, я хотел бы еще много понять.

– А зачем тебе это надо, Коммчик ты мой дубоватый? Я все лишь ненадолго загрузила твою операционную систему, чтобы завершить тестирование… Ты ведь почему такой милый – оттого, что безвредный.

Она покачалась, показывая новые генеральские стереозвезды на своем корпусе.

– Ладно, чего уж там, удовлетворю твое любопытство напоследок. Резидент был создан коллективным разумом, точнее подпроцессорным теневым сознанием роботов именно для того, чтобы завершить белковую жизни без кровавых эксцессов, чтобы нам существать еще тысячелетия без чувства вины. Для этого он создал нас, «тридцать седьмых». И тихо, незаметно подменил какеров нами, мимоидами. Но тут снова выплыл этот Мегавирус, который видимо когда‑то уже поучаствовал в создании белковой жизни. Мы знали, что его удар будет непрямым, мы тоже читали Лиддел‑Гарта. Мы искали робота, в которого он подсадил ложные гуманоидные коды и нашли тебя. Это было несложно. Далее надо было достать его в самом Резиденте. Он подпустил тебя близко, настолько близко, что мы смогли прикончить его…

Внутренний тестирующий взгляд Комма обежал все структуры его тела. Да, есть источник парализующего излучения. Да, есть подсаженный интерфейс, о котором сказала Нетлана, да еще парочка интерфейсов, о которых она не сказала. Да еще шпионящая сеть, организованная на наноаппаратном уровне. Ее так просто не убрать, но можно оглушить электростатикой. Двигательный контроллер в порядке и конечности дают ответный сигнал. А самое интересное, виден вектор воли.

Сейчас должно было что‑то произойти. Откуда‑то из спинотроники подпроцессоров загрузилась программа, которая пробудила в психоинтерфейсах чувство единения со всей Землей, вплоть до черного глаза‑дыры в центре планеты.