Изменить размер шрифта - +
 — Раз пять звонили.

— И что говорили?

— Тексты примерно одинаковые: «Мы пикетчиков на шоссе сделали и тебя, гада, сделаем, если поезда не пойдут».

— И вы так легко к этому относитесь?

— Да я очень серьезно к этому отнесся, — сказал Луханов, — когда мне в два часа ночи прошипели в трубку, я сразу в милицию бросился звонить. А когда в течение трех часов мне еще два раза позвонили и каждый раз разные голоса услужливо брали на себя ответственность за теракт, то я, извините, успокоился.

Луханов хмыкнул.

— На путях стоят тридцать поездов, в каждом поезде по шестьдесят вагонов, у каждого вагона хозяин кипятком писает от злости. Радио у нас все слушают, я еще удивляюсь, что только пять человек позвонили.

Помолчал и добавил:

— Я так думаю, что это и из независимого профсоюза могли звонить. Чтобы поколебать мою преданность делу рабочего класса.

— А бандиты могли звонить? Местные, угольные?

Луханов подумал:

— Могли и они.

— А кто в городе крупные бандиты? — спросил Черяга.

— Да я откуда знаю? Негатив, наверное. Негатив был самый крупный, весь город держал, главный банк в городе держал — «Восточный», мэра на поводке водил.

— А я думал, Чернореченсксоцбанк самый крупный.

— Это теперь. А раньше «Восточный» был.

— И что с ним случилось?

— Обанкротился.

— Что так? Слишком много денег бандитам отстегивал?

— Да нет, я же вам говорю — он и был бандитский, Негатив в директорском кабинете ноги на стол клал. Говорят, что угольные директора положили в банк кучу денег. Левых. Ну, когда Негатив это увидел, у него слюни потекли, он эти деньги распихал по невозвратным кредитам и говорит директорам: извините, банк лопнул. Как-то никто к нему сильных претензий не предъявлял.

— А мэр?

— Переизбрали мэра. Был у нас такой — Куманов Сергей Витальевич. Ба-альшой друг Негатива. Засветился он с этим банком по полной программе, туда же еще вклады населения привлекались, Куманов аж по телевизору выступал и банк нахваливал, как водку «Кристалл». Ну, народ его только что на клочки не разодрал, когда банк накрылся.

— А новый мэр?

— Да он у нас сеть магазинов держал, все столбы плакатами предвыборными оклеил. Народ уж плевался-плевался, а кого выбирать-то?

Два угольных генерала в мэры баллотируются и этот, Курочкин. Плюнули да проголосовали за Курочкина.

— А как Курочкин с Негативом?

— Да не очень. Когда выборы-то были, Негатив ему был заместо табуреточки, весомая поддержка. Деньги, наверно, давал. А как выборы кончились, Курочкин сказал табуреточке: спасибо, что постояла. А я уже наверх залез, мне тебя несподручно с собой тащить.

— И что же Негатив?

— А что Негатив? Негатив к этому времени увял. Директора на него злые, мэр на него злой, он свой кусок нахапал и сидит тихо. Да мэр с ним особо и не ссорился, они и за ручку здороваются, и на футбольный матч ходят вместе.

— А народ как к Негативу относится? Коль скоро он вкладчиков обворовал?

— Да что народ! Негатив вон в областное собрание баллотировался, по Малиновскому округу, там каждому пенсионеру в дом принесли пакет с заморской колбасой. Народ чавку раскрыл, 94 % проголосовали за Негатива. Он, Негатив, вообще щедрый. Рубль отнимет, копейкой непременно поделится. Кто сейчас забастовщиков кормит? Он, а не Крот с Чередой. Сам возит и казаков заставляет.

— А-а, — протянул Черяга, — так это его парня убили вчера? Который хлеб пикету возил?

— Да, наверно, его, — подумав, ответил Луханов.

Быстрый переход