|
Воспользовалась методами Петра I – зазывала специалистов из Европы. 4 декабря 1762 года подписала манифест о позволении иностранцам селиться в России. А через полгода, 22 июля 1763 года, еще один – «О дозволении всем иностранцам, в Россию въезжающим, поселяться в которых губерниях они пожелают и о дарованных им правах» – с перечислением дарованных им льгот: освобождение от воинской службы и уплаты налогов. Она приглашала колонистов – и наделяла их землей на юге страны, а также строителей, металлургов, врачей, математиков – словом, всех, кого удалось заманить. Искала и сыроваров: «Нигде в России почти не выделывают сыров».
Поехали в основном протестанты, которым в те времена несладко жилось среди католиков. Они селились на юге и в Поволжье. К середине XIX века число русских немцев составило полмиллиона. Они внесли свой вклад в развитие русской науки и промышленности. И пали жертвой анти-немецких настроений в Первую мировую. Прадед любимой зрителями артистки Татьяны Пельтцер в 1821 году пешком пришел в Россию из Рейнской области. В Москве нашел работу на текстильной фабрике. Преуспел, стал владельцем тонкосуконной фабрики «Нарвская суконная мануфактура», которая снабжала русскую армию. Из его сукна шили офицерские мундиры. Дети наследовали отцовскую профессию, а внук Иван (Иоганн) Романович Пельтцер пошел в актеры. При советской власти стал заслуженным артистом республики. Его дочь Татьяна Пельцер была удостоена звания народной артистки СССР первой среди артистов Театра сатиры… В разгар Первой мировой царское правительство образовало Особый комитет по борьбе с немецким засильем. С перепугу видные политики меняли немецкие фамилии на русские. Обер-прокурор Святейшего синода Владимир Карлович Саблер стал Десятовским. Недавний московский градоначальник Анатолий Рейнбот – Резвым. Борьба с «немецким засильем» воспитала привычку искать внутреннего врага. Шпионов искали в высшем обществе. Вспомнили, что императрица – немка. В глазах солдат она совершила двойной грех – изменила и стране, и мужу. Скабрезные разговоры о тобольском крестьянине Григории Распутине, который будто бы проник в спальню Александры Федоровны, солдаты приняли очень лично. Именно тогда в массовом сознании и сложилась эта картина: императрица – немецкая шпионка и распутная жена, а царь – слабый и безвольный, неспособный управлять страной… Умопомрачение? Люди искали объяснения обрушившимся на них несчастьям. И самое фантасмагорическое объяснение казалось самым реальным. Уверенно говорили, что императрице немецкая кровь дороже русской! Императрица – немецкий агент!.. Александру Федоровну назвали главной причиной всех неудач на фронте. Жена председателя Государственной думы рассказывала, что императрица лично приказывает командирам воинских частей не трогать немецких шпионов. Эти настроения охватили генералитет, считавшийся опорой монархии! Не понимали, что слухи о немецком заговоре подрывают боевой дух вооруженных сил. Один из генералов записал в дневнике: «Есть слух, будто из Царскосельского дворца от государыни шел кабель для разговоров с Берлином, по которому Вильгельм узнавал буквально все наши тайны. Страшно подумать о том, что это может быть правда, – ведь какими жертвами платил народ за подобное предательство». Речь, полную ненависти к императрице, произнес Владимир Пуришкевич, лидер крайне правых в Думе, один из основателей Союза русского народа и Союза Михаила Архангела. Пуришкевич обвинил правительство в «германофильстве» и назвал Распутина «руководителем русской политики». «Пуришкевич – человек не совсем нормальный, – констатировал директор Департамента полиции. – Вот единственное объяснение того, что убежденнейший монархист взошел на думскую трибуну, чтобы яростно напасть на царицу». |
