– Львовский Константин Генрихович, – сухо уточнил Тандаджи, заложив руки за спину. – Родился в Рудлоге, в юности вместе с семьей переехал в Блакорию к деду по материнской линии. Блестяще закончил Высшую Блакорийскую магическую школу двадцать лет назад. Чуть больше восьми лет назад внезапно уволился из блакорийской армии, где служил боевым магом и делал прекрасную карьеру, и пропал. Весенцев, – обратился он к оператору, – сделай громче. Слышите акцент?

На экране санитарка шушукалась со старшей медсестрой, и сейчас, при усилении звука, в речи девушки стал заметен легкий блакорийский выговор.

– А сама Лескова по-рудложски говорила чисто. Мы опросили персонал, но никто не обратил внимания, что у Лесковой поменялась манера речи. Люди удивительно невнимательны.

– Львовский уволился восемь лет назад? – хмуро переспросил Стрелковский. – Где-то за полгода до переворота?

– Да-да, – подтвердил Тандаджи невозмутимо. – Ты в правильном направлении думаешь.

– Какое это имеет отношение к покушению? – принц-консорт нетерпеливо взглянул на часы, и полковники обменялись быстрыми понимающими взглядами. У всех есть слабое место, и у истинного служивого Байдека тоже.

– Мои люди отработали контакты Романа Соболевского. Мага, который этой осенью организовал серию покушений на ее величество Василину и был обезглавлен лордом Троттом, – напомнил Стрелковский Мариану. – И я поднял свои старые наработки по Смитсену. Темному, – голос его охрип, – который устроил революцию почти восемь лет назад и убил ее величество Ирину-Иоанну.

Игорь Иванович закашлялся и, поморщившись, отвернулся. Несколько раз шумно вдохнул воздух и продолжил:

– Они оба отлично зачищали следы, контакты и биографию, но кое-что ухватить удалось. Соболевский тоже внезапно ушел с работы в корпорации «Рудложское золото» примерно восемь лет назад, как наш задержанный из армии. Только Соболевский проявился спустя два года после переворота уже как финансовый консультант в Иоаннесбурге, а Львовский пропал надолго и всплыл только в истории с герцогиней Симоновой и ее высочеством Мариной. И хотя связи между Соболевским и Львовским мы не смогли найти, совпадение слишком очевидно, чтобы быть случайным. Особенно если учесть, что в то же время восемь лет назад по всему миру ушли в тень еще несколько десятков человек, которые имели в предках темных и до этого жили как обычные граждане. И это только те, о которых удалось узнать, разработав контакты Смитсена и Соболевского.

– То есть вы полагаете, что Львовский – один из тех темных, кого в свое время инициировал и взял под свое крыло Смитсен? – уточнил Байдек.

– Скорее всего, – кивнул Тандаджи. – А точно мы скоро узнаем от самого Львовского. Как мы видим, – он кивнул на девушку на экране, – с каждым разом их методы все изощреннее. Сейчас они воспользовались личиной санитарки. А завтра захватят кого-то из министров, часто встречающихся с ее величеством, а мы не сможем это вовремя вычислить.

– Я понимаю, как можно скопировать внешность. Но допуски? – с сомнением пробормотал Байдек. – Все-таки вероятнее, что Львовский сам подписал договор, уже находясь под личиной девушки, и получил допуски под щиты.

– Нет, если только он не способен одновременно находиться в двух местах, – ответил Тандаджи невозмутимо. – Установлено, что в тот день, когда задержанный шантажировал герцогиню Катерину Симонову, Ольга Лескова работала в лазарете.

Мариан покачал головой. Его тревожило только одно – как не дать повториться покушению.

– Тогда нужно выяснить, как личина не слетела при проходе через ворота и как получены допуски.