Бейли испытывал необычайное возбуждение.

– Возьмите этого Дэниела, с которым я пробыл больше двух дней, – продолжал он. – Он выше меня ростом, сильнее и интереснее, чем я. В общем, похож на космонита. У него память лучше, и знает он больше моего. Ему не нужно ни спать, ни есть. Его не тревожат ни болезни, ни паника, ни любовь, ни чувство вины.

Но всё-таки он – машина. Я могу сделать с ним всё, что захочу. Как с этими микровесами. Вот я ударил по ним, и они не могут дать мне сдачи. Не сделает этого и Дэниел. Я могу заставить его прикончить себя бластером, и он подчинится.

Нельзя построить робота, который мог хотя бы сравниться с человеком в том, что нам дороже всего. Мы не можем наделить робота чувством прекрасного, сознанием эстетических и религиозных ценностей. Его позитронный мозг не в силах ни на йоту оторваться от совершенного практицизма.

Мы не можем сделать такого робота, чёрт его побери, не можем! И не сможем до тех пор, пока сами до конца не разберёмся, отчего тикает наш собственный мозг. Пока существуют непонятные науке явления. Что такое красота, любовь, доброта, искусство, наконец? Мы вечно топчемся на грани неизведанного и пытаемся понять то, что недоступно пониманию. Именно это и делает нас людьми!

Мозг же робота мыслит законченными категориями. Он рассчитывается до последнего десятичного знака и имеет конец. Создать иной мозг пока невозможно. Так чего же боитесь, чёрт побери! Робот может принять обличье человека, быть красивым, как бог, но он не больше человек, чем кусок дерева. Неужто вы не понимаете этого?

Клусарр попытался несколько раз прервать поток красноречия детектива, но безуспешно. А теперь, когда Бейли замолчал, он тихо сказал:

– Полицейский превратился в философа. Ну и дела…

В комнату вошёл Р. Дэниел.

Бейли хмуро взглянул на него, отчасти потому, что ещё не совсем остыл, отчасти из-за новой волны раздражения.

– Почему вы задержались? – спросил он.

– Я разыскивал комиссара Эндерби, Илайдж. Оказалось, что он до сих пор находится в Управлении у себя в кабинете.

Бейли взглянул на часы.

– Как так? Почему?

– Там произошли неприятности. В Полицейском управлении обнаружен труп.

– Не может быть! Ради бога, чей?

– Рассыльного Р. Сэмми.

Бейли помолчал, а потом со злостью заметил:

– Вы, кажется, сказали «Труп»?

– Извините, обнаружен робот с полностью деактивированным мозгом, – поправился Р. Дэниел.

Клусарр неожиданно разразился смехом. Бейли повернулся к нему и мрачно предупредил:

– Держите язык за зубами. Слышите?

Он подчёркнутым движением отстегнул ремешок бластера. Клусарр хранил полное молчание.

– Ну и что такого? – обернулся Бейли к роботу. – Р. Сэмми отдал концы. Велика важность.

– Комиссар Эндерби не сказал этого прямо, Илайдж, но у меня создалось впечатление, что комиссар считает, что кто-то умышленно деактивировал мозг Р. Сэмми.

И так как Бейли не отозвался на это сообщение, Р. Дэниел добавил серьёзно:

– Или, если хотите, убил его.

16. Мотивы преступления

Бейли расстегнул ремешок бластера, но не отнимал руки от приклада.

– Идите к выходу «Б» семнадцатой улицы, – приказал он Клусарру.

– Я так и не поел, – пожаловался Клусарр.

– Не надо было швырять еду на пол, – нетерпеливо отозвался Бейли.

– Но мне положен обед.

– В тюрьме вас накормят. А если разок и не поедите, то с голоду не помрёте.