|
.. - Что с ним? - Он срывает повязку. Льевен побагровел от злости и поспешил за механиком. По дороге тот рассказал: когда Льевен и Кай ушли, Хольштейн вполне спокойно повернулся и пошел к машине. Механики хотели его утешить, но, казалось, он их не слышит. Он принялся осматривать машину - включение, педали, потом сел на радиатор и раскурил сигарету. Тут со стартовой площадки донесся рев моторов и мимо них промчался первый автомобиль. Хольштейна сразу как подменили - он стукнул забинтованной рукой по радиатору и, прежде чем кто-то успел к нему подбежать, крючком содрал повязку. Льевен и Кай подошли к Хольштейну. Тот был очень бледен, глаза сверкали, губы плотно сжаты. Правая рука висела, повязка была изорвана и в крови. Льевен взял крючок, который один из механиков вертел в руках, и выругался, но сразу смолк, увидев лицо молодого человека - настолько безумным выглядело оно в эту минуту. Льевен бросил крючок в угол и обнял Хольштейна. - Я знаю, что это такое - быть участником гонки и оказаться не в силах ехать. Особенно это больно в вашем возрасте - хуже, чем потерять женщину. Вы вправе сейчас ругаться, беситься, да пусть бы вы даже попытались левой рукой - разумеется, левой - согнуть этот крючок, - но вот этого делать было не надо, верно же, вы и сами видите... У Хольштейна беспомощно дрогнули губы, Льевен взглянул на его кровоточащую руку. - Вам вовсе не обязательно было выигрывать гонку, мы же хотели только испытать машину... Хольштейн выдавил из себя: - Я бы выиграл. Его белое, как мел, лицо напряглось от муки. Льевен удивленно посмотрел на него и тихо присвистнул. - Ага, вот в чем дело... Стало быть, вы хотели прорваться, - выходит, нам еще повезло. Но тем не менее испытание мы переносим на следующий раз. Хольштейн с усилием произнес: - Это будет уже Большой кубок Милана. Льевен подтвердил: - Я знаю. Его мы как раз хотим выиграть. Хольштейн покачал головой. Вдруг из его широко раскрытых глаз беззвучно брызнули слезы, покатились по щекам, - лицо было мокрое, но по-прежнему неподвижное. Тут Кай оттолкнул Льевена и подошел вплотную к Хольштейну. - Я буду участвовать в гонке вместо вас. - Вы? Когда? - Сегодня. Сейчас. Он обратился к Льевену: - Как вы думаете, можно заменить в заявке фамилию гонщика? - Вы в самом деле хотите ехать, Кай? - Меня так и подмывает. Трассу я более или менее знаю, с машиной свыкнусь быстро, а поскольку я не обязан прийти первым, то попытка кажется мне вполне допустимой. Сможем мы заменить фамилию? Льевена он уже почти убедил. |
