|
— Она ж маленькая совсем! — Да ведь они, гады, форму менять умеют. Вытягиваются, как змеи, и в любые щели проползают. Рядом слышались возбужденные голоса: — А я ему раз — и прямо в пасть из ракетницы! — Сашко молодец — не растерялся, за огнемет схватился. Они огня-то пуще всего боятся. Отец Кирилла держался за плечо. Лицо его было бледным. — Папа, что с тобой? — спросил Кирилл. — Да так, помяли слегка. — Видно было, что мужчине очень больно. — Дайте я взгляну, — попросила появившаяся откуда-то Крыся. — Ты где была-то? — А я, как шум начался, забилась под ту деревянную штуку… Так и просидела там. Люди потихоньку приходили в себя, оценивали потери. Тут и там валялись тела. Кто-то, еще живой, стонал. Несколько добровольцев, в том числе и Крыся, принялись под руководством врачей оказывать пострадавшим помощь. Бургомистр сидел прямо на полу, обхватив голову руками. Его никто не трогал, к нему не обращались. Сочувственно смотрели и обходили стороной. Несколько человек, в том числе и отец Кирилла, отдавали негромкие распоряжения, которым люди беспрекословно подчинялись. Итоги оказались неутешительными. Пострадала так или иначе чуть ли не треть населения станции. Насчитали полтора десятка убитых, а раненым и счету не было. У нескольких человек, судя по разговору, тут же нашлись срочные, прямо-таки неотложные дела на Сходненской. Удерживать их не пытались. — Нам надо с ними идти, девчонки, — сказал Кирилл. — Почему? — удивилась Нюта. — Людям здесь теперь не до нас, обратно нас отправлять никто не станет. — Зато если ваши сюда явятся, теперь они смогут легко взять станцию под контроль. У нас много раненых, сопротивляться будет почти некому. Вы об этом не подумали? А если эти твари опять приползут? Еще одного такого нашествия станция не выдержит. Нюте и самой не хотелось здесь оставаться после жуткой смерти Марины. — Папа, — спросил Кирилл, — ты пойдешь с нами? Тот, наспех перевязанный, баюкал раненую руку. Он покачал головой: — Идите без меня, Киря. Я вам только обузой стану. И сердце у меня пошаливает, ты же знаешь. Я лучше здесь останусь. Тут мы с матерью твоей жили, это место для меня родное. Ты иди… Со мной все в порядке будет. Кто-то должен станцию в порядок привести… — Тогда я тоже останусь. Отец вновь покачал головой: — Уходи, сынок. Надо девчонок уберечь, кроме тебя сделать это некому. Не бойся за меня, рука заживет. Вот подлатаю ее, а там ты вернешься, и тогда думать будем. Иди. Береги себя только. Бомба, знаешь, в одно место дважды не падает. Твари сюда больше не сунутся… Кирилл осторожно, чтобы не причинить боли, обнял отца и кивнул. Нюта смотрела в блестящие глаза старика и слышала в его голосе утешительную ложь. Он обманывал сына, внушал ему надежду — чтобы выпроводить его со станции и снасти тем самым ему жизнь. А Кирилл был готов ему верить — просто потому, что даже думать о том, что его отец может умереть, он не хотел. Жизнь на станции, между тем, потихоньку входила в колею. Стряпуха возилась с котлом — ближе к вечеру есть захочется и здоровым, и раненым. Люди потихоньку пытались опять устанавливать сбитые палатки. Несколько человек под руководством Викинга целеустремленно таскали к южному посту обломки бетонных блоков — собирались заделывать лаз. — Девчонки, по дороге не болтать, — предупредил Кирилл. — Мы не знаем, где шпион со «Спартака». Может, он в числе погибших, но надеяться на это нельзя. Если он уцелел, то вполне может оказаться одним из наших спутников. |
