|
Заплакал ребенок, и на него тут же зашикали. Гости поторопились закончить с едой и отправились в палатку, которую отвели девушкам, — совещаться. — Мы здесь никому не нужны, — тут же заявила Крыся. — А ты думала, что тебя здесь заждались? — поддела подругу Нюта. — Положение у нас так себе: назад возвращаться нельзя, здесь оставаться тоже опасно. — А где сейчас не опасно? — хмыкнул Кирилл. — У вас, что ли? — Нет, на Спартаке нас бы точно убили, — вздохнула девушка. — Но сидеть здесь и ждать неизвестно чего не хочется. — Куда ж тебе хочется? Нюта задумалась: — Меня никто нигде не ждет, кроме одного человека на Беговой. Мать у меня там осталась. Туда и пойду. — Как же вышло, что она осталась, а тебя отпустила? Нюта пожала плечами: — Толком не знаю, я ведь тогда совсем маленькая была… Наверное, меня челноки украли или обманом увели с собой. Стараюсь вспомнить — и не могу. Иногда кажется, что мне велел идти с ними кто-то знакомый, кому я доверяла, иначе бы не послушалась. Но вот кто? — А твой отец? Или он умер? — Отца не помню. Мы сначала жили вдвоем с мамой, а потом с нами еще дядька Петр стал жить. Хотя у него от тетки Риты уже был сын. Мама хотела, чтоб я его папой звала, а я не могла — не нравился он мне. Один раз мне подзатыльник дал, а я его укусила. — А почему же, когда твоих спутников сожрали, а тебя нашли в туннеле, мать не пыталась забрать тебя со Спартака? — Не знаю. Много можно найти причин. Может, ей тяжело было — она тогда маленького ждала, может, боялась одна через полметро идти. А может, так до сих пор и не знает, что со мной и где я. — По-моему, эту историю уже чуть ли не на всей линии рассказывают, — не согласился Кирилл. — Знаешь, я думаю, ты просто мешала своей матери жить с новым мужем, поэтому она и не спешила тебя искать. Не обижайся, но вряд ли ты ей была нужна. — Не смей так говорить! — вскинулась девушка. — Ты не видел, как она плакала, когда мы прощались. — Ну и что? Поплакала и успокоилась. А потом у нее младенец появился, и ей стало вовсе не до тебя. — Даже слушать не хочу! — крикнула Нюта. — Ты не знаешь, как она меня любила! Бывало, когда Петра дома нет, подсядет ко мне, обнимет и шепчет: «Потерпи, Нюточка, скоро все у нас будет хорошо». — Даже если так, подумай, сколько с тех пор лет прошло. За это время что угодно могло случиться. Может, ее и в живых уже нет. — Успокоюсь только тогда, когда точно это узнаю, — упрямо сказала девушка. — А пока просто хочу вернуться туда, на Беговую. Там я хоть иногда бывала счастлива. А с тех пор, как попала на Спартак, мое детство кончилось. Кирилл переглянулся с Крысей, та выразительно пожала плечами. — Итак, девчонки, что мы имеем в сухом остатке? — подытожил парень. — Здесь, похоже, так же опасно, как и на Тушинской, а на Планерной вообще черт знает что. Получается, идти нам некуда. Может, вернемся к отцу? — Нельзя нам с Крысей на Тушинскую, — замотала головой Нюта. — Нас там люди Верховного легко найдут и убьют. — Так ведь они и сюда могут прийти… — робко заметила Крыся. — Вот именно! Поэтому здесь мы сидеть и ждать их не будем. Надо уходить. — На Беговую, что ли? — прищурился Кирилл. — Дойдешь ты туда, как же! Во-первых, очень далеко. Во-вторых, ты в курсе, что туннель между Беговой и Полежаевской взорван? Но Нюта, судя по всему, уже приняла решение, и теперь переубедить ее было невозможно. — Выход всегда найдется, — заявила она. |
